Все картинки кликабельны
Видимо, это будет очень короткая глава. Я хотел посвятить её критике «Шестой колонны», но хор критиков из-за стены фантгетто оказался едва различим, а самые громкие высказывания не отметились ни глубиной мысли, ни особым остроумием.
Первые рецензии на «Шестую колонну» были обычными рекламными объявлениями, с помощью которых «критики» из гетто поддерживали своих издателей. Они все были хвалебными, да и простым читателям роман понравился. Многие заявляли даже, что Энсон Макдональд пишет лучше Роберта Хайнлайна. Псевдоним «Энсон Макдональд» Хайнлайну придумал Кэмпбелл, специально для этой публикации. Он взял второе имя Роберта – Энсон и добавил девичью фамилию его тогдашней жены – Макдональд. Позднее под этим псевдонимом Боб стал публиковать в «Astounding» те вещи, которые не вписывались в Историю Будущего. Но вернёмся к критике. Сколько-нибудь критичный подход в фанткритике появился много позже, на излёте 50-х. По-видимому, когда объёмы печатной продукции превысили некую критическую массу, критика превратилась в… гмм… критику. Язвительные и откровенно злобные письма читателей в фэнзинах начали подталкивать авторов обзоров к более радикальным и конкретным высказываниям. Да и сама фантастика развивалась, в ней стали появляться «спорные» произведения, которые вызывали коллективные дискуссии, а из этих спор вырастала настоящая аналитическая критика.
Брюс Франклин в книге 1980 года «ROBERT A. HEINLEIN: America as Science Fiction» отмечает «неприкрытый расизм» Хайнлайна и говорит, что «в этом он, как всегда, довольно типичный американец». Но, сравнив «Шестую колонну» с «Беспрецедентным вторжением» Джека Лондона, критик признаёт, что Хайнлайн не такой кровожадный писатель, как Лондон, устроивший в Китае бактериологический геноцид местному населению. А сравнив Хайнлайна с правительством США, отправившим 117 000 этнических японцев в концлагеря, Брюс признаёт, что Боб куда меньший расист, чем американское правительство. В общем, Хайнлайн на фоне остальной Америки выглядит вполне прилично.
В 2014 году вышла книга Томаса Д. Клерсона и Джо Сандерса «The Heritage of Heinlein: A Critical Reading of the Fiction». В отличие от предыдущих и последующих критиков, Сандерс читал повесть Кэмпбелла, поэтому способен судить о предмете здраво (хотя и повторяет вслед за Паттерсоном, что Хайнлайн рукописи Кэмпбелла в глаза не видел, и играл без нот на слух). Сандерс не высокого мнения о романе, по его словам в нём «картонные герои побеждают картонных злодеев». Он не тратит лишних слов, иногда просто сопоставляет цитаты без каких-либо комментариев, и этого вполне достаточно, чтобы понять невысказанную мысль критика. Так, например, рассказ Хайнлайна о том, как он «убирал расистские аспекты оригинальной сюжетной линии» сопровождается его же цитатой о паназиатах: «за их высокомерием скрывается комплекс расовой неполноценности» – тут комментарии, действительно, излишни. Боб, ну кто тебя тянул за язык?
А потом настал 2019 год, и Джаннет Нг, получив Премию Джона Кэмпбелла, заявила:
«Джон В. Кэмпбелл, чьим именем названа эта награда, был фашистом. Как редактор он контролировал «Amazing Stories»(девушка перепутала журналы, но ей простительно, она писатель, а не читатель), и был ответственен за то, чем стала научная фантастика, и эти установки и по сей день преследуют этот жанр. Стерильный. Белый. Мужской. Взрощенный на амбициях империалистов и колонизаторов, поселенцев и промышленников»
И Кори Доктороу сказал: «Да, точно-точно, Кэмпбелл – фашист!». И Джон Скальци сказал: «Вот да, я всегда так и думал!». И редактор журнала «Analog» сказал: «Время менять имена!». Или это сказал Костя Кинчев? Не важно. В общем, с той поры критика «Шестой колонны» стала выглядеть несколько однообразно: дружный хор голосов монотонно выводил рефрен «Кэмпбелл – фашыыыыыст, Кэмпбелл – расииииист». При этом в качестве доказательств приводились высказывания Джона (теми, кто обременял себя доказательствами) конца 60-х годов, когда ситуация в стране резко обострилась. Нет, мне тоже нравится вырывать слова из контекста, но всё-таки надо же при этом хоть какие-то приличия соблюдать. Кэмпбелл конца 60-х и Кэмпбелл 30-х годов – это два разных человека, вы хотя бы на фотачки посмотрите. Но, как обычно, здравый смысл отступил, и возобладало то, что возобладало.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Кристофер Нуталл в книге 2019 года «Heinlein in Reflection. Robert A. Heinlein in the 21st Century» пишет:
«Любопытно, что когда выдвигаются необоснованные обвинения в том, что Роберт Э. Хайнлайн был расистом, «Шестая колонна» почти не упоминается, хотя на первый взгляд она гораздо более спорная, чем более поздний «Фригольд Фарнхэма». Похоже, она может предоставить куда больше доказательств для обвинения в расизме. Однако, в данном случае нельзя быть уверенным, в чём видел основную идею книги сам Хайнлайн. Он писал её, опираясь на черновик, набросанный Джоном Кэмпбеллом – который, очевидно, был расистом (или, по крайней мере, сторонником того, что белая цивилизация лучшая в мире) – поэтому неясно, какие части сюжета принадлежат самому Хайнлайну»
Честно говоря, стыдно это читать, особенно про то, что «Кэмпбелл очевидно был расистом». И ещё про то, что критику неясно, какие детали сюжета кому принадлежали. Повесть Кэмпбелла вполне доступна с 1976 года, было бы желание с ней ознакомиться. Но у Кристофера Нуталла, как и у многих других критиков, такого желания не возникло. И это понятно, очень трудно писать красивые фразы, обременяя себя фактами. Факты и ненужные подробности сильно мешают эстетическому переосмыслению действительности. И всё же у Нуталла есть одно меткое замечание, которое трудно оспорить:
«несмотря на все разговоры о паназиатах, совершенно очевидно, что захватчики в значительной степени японцы»
На этом моменте мало кто заостряет внимание, но Нуталл всё портит последующими размышлениями:
«Паназиаты представляют собой любопытную смесь точных наблюдений японской милитаристской и строго регламентированной культуры и стереотипов того времени. Например, их желание сохранить лицо любой ценой смешивается с наблюдением, что безбородый японец несколько комплексует в присутствии бородатых мужчин»
Увы, никаких «точных наблюдений японской культуры», милитаристской или какой-либо ещё, Хайнлайн не мог произвести в 1940 году. Единственный японец, с которым Боб познакомился буквально за неделю до того, как сел писать «Шестеро против Империи», был профессор Хаякава. Они встретились на семинаре по Общей Семантике Коржибски. Вряд ли они успели обсудить с профессором нюансы сеппуку или элементы кодекса бушидо.
Второе замечание бдительного критика Кристофера Нуталла – о том, чего нет в романе «Шестая колонна». И это очень правильная мысль, я всегда считал, что отсутствующий элемент в картине не менее важен, чем присутствующие. В данном случае отсутствие чернокожих персонажей в романе
«…может иметь большой смысл. Такой наблюдательный человек, как Хайнлайн, не мог не знать, что чернокожее население Америки 40-х годов не могло чувствовать себя свободным, независимо от своего правового статуса. Как отмечает в послесловии к изданию «Шестой колонны» в «Baen» Том Кратман, чёрное население могло встать на сторону захватчиков»
Вот это и есть особая оптика и погружение в контекст, которого мы в родных пенатах, к сожалению, лишены. Ну разве может прийти в голову российскому читателю вопрос о неграх, когда роман однозначно посвящён Жолтой Угрозе? А этот вопрос ясно показывает, что именно Хайнлайн деликатно замёл под коврик, не желая поднимать эту тему в ура-патриотическом романе. А именно – заезженную предшественниками тему Пятой Колонны. Более того, Хайнлайн, в отличие от лореллов-парабеллумов, выводит в сюжете героический персонаж натурализовавшегося японца-полукровки Франклина Рузвельта Мицуи. Этот момент отмечается всеми критиками, как свидетельство того, что Хайнлайн не был расистом. Ну да, как говорится, «у меня даже есть друзья-евреи».
Упомянутый Нуталлом Том Кратман был автором военной фантастики, работавшим с издательством «Baen Books». Он написал послесловие к изданию «Шестой колонны» 2012 года. В своём эссе Кратман справедливо отмечает, что различные нелестные слова, а именно «дикари», «макаки», «плоскомордые», «косоглазые», «человекообразные», «вонючки» и т.п. вполне допустимы в прямой речи, потому что на войне врагов иначе и не называют. Это другой пример специфической оптики автора-критика, подправленной войнами в юго-восточной Азии.
Фара Мендлесон в книге 2019 года «The Pleasant Profession of Robert A. Heinlein», дежурно пожурив Хайнлайна за то, что его роман явно вписывается в традицию Жолтой Угрозы, подчёркивает (нимало не озаботившись какими-либо доказательствами), что «в большинстве случаев в романе проявляется скорее расизм Кэмпбелла, а не Хайнлайна». Но, помимо перепевов «прогрессивной мысли», у Фары достаточно собственных оригинальных идей, в частности, она отмечает, что в романе «Шестая колонна» писатель вновь обращается к теме фальшивой религии, впервые поднятой в повести «Если это будет продолжаться…»:
«…это ещё раз подчёркивает убеждённость Хайнлайна в уязвимости американцев перед религиозными кликушами и мистификациями. Эта тема прослеживается от Истории Будущего, набросанной в романе «Для нас, живущих», через «Чужака в земле чужой», «Иова: Комедии правосудия» вплоть до последнего романа «Уплыть за закат»
Другая оригинальная мысль Фары Мендлесон о том, что рассказ «Свободные люди» – из той же временной линии, что и «Шестая колонна». Звучит как-то знакомо, возможно, эту мысль уже озвучивали Стовер или Слуссер, но всё равно мысль интересная. Что точно объединяет два произведения – так это один из гаджетов, который называется «vortex cannon». Вихревая пушка.
Кстати, о вихревом оружии. Им пользуются не только паназиаты и неназванные оккупанты в «Свободных людях», оно также упоминалось в «Если это будет продолжаться…». Это типично палповый гаджет, его копирайты безнадёжно затерялись где-то в истории комиксов, и он перешёл в общественное достояние. Я нашёл упоминание вихревой пушки в романе «Кометчики» Джека Уильямсона в 1936 году, но наверняка есть и более ранние вехи.
У вихревой пушки или вихревого пистолета очень простой принцип действия: нажимаешь на триггер, и из дула вырывается световой луч, а следом за ним – красивые разноцветные кольца.
Эти характерные колечки украсили множество обложек палп-фикшн. Что плавно подводит нас к основной теме обзора – обложкам и иллюстрациям. Но об этом в следующий раз, оставайтесь на линии, ещё увидимся, пока!
цитировать
свернуть ветку
