Тайный заговор — как много в этом словосочетании. Но если отбросить все, что от [s]лукавого[/s] Дэна Брауна, то остается война — кровь, раны, молчаливая победа над противником, потому что ничего хорошего в войне нет и быть не может, и горечь, разрывающая грудь в области сердца, когда погибают люди из своего отряда. И вот этого сухого остатка в романе предостаточно. Конечно, у Лазарчука-Успенского война переведена в плоскость свой-чужой, и на этой войне понятно, кто друг, а кто враг. Война за выживание вида. И ведется она до последнего вздоха/патрона/заклинания, на рубеже, превышающем человеческое понимание, и правил у этой войны, равно как и какой-либо другой, нет, разве лишь «[b]нарушение второго закона термодинамики карается штрафом[/b]»...

«[b]Вы ранены?» – спросил я. «Нет, я убит[/b]». Это я, я я!- хотелось крикнуть и мне, потому что я был сражен обилием качественного русского языка в романе, всеми этими маленькими, но такими существенными описаниями, типа «[b]рождество всегда немножко похороны, потому что пахнет елкой...[/b]».

Обширна и география в романе: – [b]Хороший город Прага, – сказал пан Ежи. – Там легендой больше, легендой меньше – никто не заметит... Отсюда Петроград казался городом измышленным, никогда не существовавшим в действительности, а единственно в предсмертных видениях государя Петра Алексеевича... Она мне никогда не нравилась. Проклятье лежит на Москве, возросла она и окрепла у Орды за пазухой на предательстве, на крови и разорении других русских городов…[/b]

ГГ выбран поэт Гумилев. Почему именно он, мне трудно сказать. В истории по-моему было много более агрессивно-воинственно настроенных людей, и они частично перечисленны у авторов в романе. Множество персоналий предстают совсем в ином свете, нежели мы привыкли их лицезреть. Тоже самое и об известных нам событиях с совершенно неожиданных точек зрения. И именно Николаю Степановичу Гумилеву предстоит заглянуть в глаза различных чудовищ...

А вот разговоры с Булгаковым и Маяковским вообще отдельная «песня» — безусловно эти короткие диалоги не просто гармонично вписываются в роман, они еще и создают определенное настроение. И все, все, все эти герои, события располагаются в романе скачкообразно и паззлоподобно, да так, что это временами сбивает с толку...

«[b]Причина и обстоятельства Вашей смерти», «Имеете ли родственников за пределами сознания?» и «Чьей реинкарнабулой являетесь в настощий момент?» С первыми двумя из этих вопросов я справился довольно легко, а над третьим задумался ...[/b]

Не задумывайтесь, читайте. Роман однозначно достоин этого )))

Вечно актуальная юмореска. «За лебединой стаей журавлей» — именно так! А прототип нервного поэта-классика — Евг. Евтушенко.

Прочитал уже много книг из серии, но эта принесла самые противоречивые впечатления. По стилистике — это лучшая книга СТАЛКЕРА. Язык просто обалденный, образы — яркие, характерные. Но... Как и в случае Ареала — нет Зоны. Она просто нечто, что заставляет героев действовать так или иначе, но не ломает судьбы (такое впечатление, что все герои приходят сюда потусоваться для адреналина), не погружает и не заставляет читателя погрузиться в ожидание разгадки таины, которая никогда не будет разгадана. Да и тайн как будто и нет. Просто взяты основные объекты серии книг да и превращены они в нечто досадное и назойливое, не больше. Кровососиха рожает, химера — исчезает, собаки убегают от перцового газа, плоть дает сталкерам клички, бюреры воняют и дохнут на съемках кино и т.п. Аномалии как, опять же в Ареале, просто есть и не несут в себе чего-то сверхтаинственного и смыслоутверждающего, чего-то заставляющего героев изменяться, перерождаться. У Успенского они просто заставляют героев содрать с себя одежду и остаться в труселях, да гастарбайтеров плющат для съемок Хохловуда.

Успенский как будто больше стремиться поломать устоявшиеся традиции описания жизни в зоне и делает все в виде таких мемуаров и сценок из жизни в ней. С одной стороны это забавно — нет это постоянного рассказа «странный герой (или странности с героем) — поход к ЧАЭС (заброшенной лабе или еще куда) — таинственные и жуткие события в походе — все или ничего не объясняющий финал». Но с другой — получилась просто какая-то повседневщина с аномалиями и мутантами.

Забавно, но далеко не такие большие умельцы как Успенский умудрялись, своим, иногда даже корявым языком, держать меня в напряжении, каком-то саспенсе, экзистенциальной жути, хотя и страдали заштампованностью. В общем — как ни жаль, но лучший стилист в серии оказался вообще «не в теме».

Вот бы Дяченки написали бы в СТАЛКЕР в стиле «Вита ностра»...

ПС: История Белого хороша, но это явная заначка автора, заготовка, которую он втиснул в повесть по случаю возможности легкого заработка. К Зоне, опять же, имеет отношение слабое.

Из всего цикла «учеников» наверное единственная книга,которую можно смело сравнить с творчеством АБС. И от сравнения не будет мучительно больно и обидно за последователей. Понятно,что у всех вкусы разные,и на всех фломастеров не напасешься,но уничижительно отзываться о данной повести значит просто не понять и не оценить её.(ИМХО)

Моя рецензия

Серия Успенсокого о Жихаре очень напоминает серию Гарисона о Билле герое галактике — тот же абсурдный юмор , психоделическим происходящего и позитивные герои.

Сюжет .Книга повествует о мире где времена и эпохи не следуют друг за другом а наступают рандомно. Из.Из за этого в этом мире можно встретить людей всех эпох и народов , разных экзотических существ и даже богов.Волхв Беломор хочет восстановить изначальный порядок вещей.

Герои. Жихарь — простодушный молодой богатырь , воспитанный Дроздом и Котом .Имеет небольшие познание в колдовстве .Из за интриг Князя был на волосок от смерти но его спас волхв Беломор который в награду за спасение послал его за полуденной росой чтобы восстановить порядок мироздания.

Безымянный рыцарь ( вскоре получит имя Яр-Тур) — особа королевской крови который правда воспитан не при дворе а друидами в лесу .Ищет своих родителей и королевство.

Петух Будимир — он же красный петух , он же жареный петух , он же воплощение светила Ярило. В походе выполняет роль огнемета , отпугивателя нежити и разведчика.

+книги.Юмор, он здесь не сортирно — пошлый как обычно это бывает а наоборот больше тяготеет к интеллектуальному .Множество отсылок к славянской и другим культурам.Большое количество отсылок на современную культуру в виде например заклинаний которые ждут обрести свою силу а нам кажутся голимой попсой.

Юмор у каждого свой, кому-то нравится английский, кому-то сборники анекдотов, а кому башорг. Лично мне юмор Успенского очень понравился. И игра слов, и переиначивание знакомых сюжетов, поговорок и имен. Я не смеялся в голос, но разгадывать загадки Михаила Успенского было здорово.

Повествование показалось слегка затянутым. Сюжет опять же непоследователен, скорее просто чередование декораций для очередной порции гэгов. Концовка сильно разочаровала. Очень уж примитивный ход лишать героев памяти.

Но за прекрасный слог и интеллектуальный стеб многое можно простить.

По мне, так эта книга совершенно невероятна, а главное, неожиданна по содержанию. Мне было очень интересно, как представят Авторы в своём труде известного поэта, его трагичную судьбу, не будет ли это слишком вычурным или, хуже того, пошлым. И как же здорово было увидеть рыцаря, настоящего рыцаря, спасителя человечества. И как жаль, что это не наяву. Авторы по–настоящему порадовали своим мастерством.

Книга читается невероятно легко и с большим увлечением. Никак не угадаешь, где, в каком году, в какой стране окажешься в следующей главе, какие тайны и секреты откроются, кого спасать или что узнавать будет главный герой, с кем он встретится и какая задача встанет перед ним. Так много известных фактов представлено и как замечательно неожиданно они обыграны. Так много известных людей встречаются на страницах книги и пусть их портреты прописаны не основательно, ну так это и ни к чему здесь, ведь все они, большинство, проходящи и только еденицы остаются надолго. Вот они то являют настоящую суть романа, раскрывают многослойный сюжет основательно. Приковывают внимание читателя своим талантом, умом, мастерством, могучим характером, ненасытной жаждой справедливости и такой же сильной усталостью, иногда грустью, но совершенной судьбоносной неизбежностью и невозможностью уйти с выбранного пути.

Обилие аллюзий, имен, дат, названий – здесь очень много всего встречается знакомого, а также и незнакомого, поэтому потребовался весь накопленный культурный багаж, чтобы понимать сюжет, но без особого напряжения и особо в уяснении сути я не усердствовала. Может я предвзято отношусь к оценке, ведь книга мне безумно понравилась. Я чувствала настроение главного героя. Вместе с ним мне было тревожно, грустно, довольно часто я улыбалась, оценивая его иронию и юмор и довольно часто я испытывала гордость за него.

Изложение книги рождает вопросы. Зачем нужны были здесь Марлен, Говард или Лавкрафт – особо то ничего для развития сюжета они не дают. Но ведь с их участием так классно описаны нюансы, детали – тонко, со вкусом, что в контексте всего повествования выглядит на своём месте, поддерживая сам стиль изложения. Мне кажется невозможно что–то изъять из сюжета.

Конечно, можно спросить – почему именно Гумелёв. Наверное любой поэт подошёл бы – их так много с трагичной то судьбой. Но только у него родились строки:

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.

На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Книга написана стильно, со вкусом и со знанием дела. Не знаю пока, что даст продолжение, но эта книга великолепна. Мне не сложно было увлечься ею, её прсонажами, сюжетом, способом изложения, стилем написания – всё очень здорово. Только не нужно к ней относиться серьёзно. А ещё её смело можно растащить на цитаты, их здесь много – ярких, сочных и точных.

Могу сказать то же, что и (год назад) о первой книге цикла: не очень понятно, для кого эта повесть написана. Видимо, для подростков, но совершенно не уверен, что она сработает. Для взрослых не сработает тем более: история простенькая (хотя сюжетный поворот с папой римским хорош – и своей неожиданностью, и полным соответствием внутренней логике мира), шутки «немного предсказуемы» (как подводное чудище, так опять Ктулху!). К тому же популяризаторские книжки должны бы избегать ошибок (в Англии якобы нет сказки, похожей на «Колобка» – а как же «Джонни-Пончик»? Аббатство «Гладстонберри»? Котовский и Махно – русские исторические деятели? Леонардо – создатель формы ватиканских гвардейцев?).

К сожалению, последняя книга Успенского; к сожалению, неудача.

Очень люблю М.Успенского, но этот рассказ у меня восторга не вызвал. Показалось, что это торопливо сделанная работа «на тему». И отдельные места — всё же, автор-то велик! — очень хороши, но есть и проходные куски текста. Ну, или уж такие у меня завышенные ожидания? Тем не менее, оцениваю средне.

Рассказ вроде бы сатирический, но на самом деле совершенно не смешно, и такое впечатление создаётся, что наспех написано. Перед нами стандартный такой фельетон, в котором бичуются лодыри и ловкачи, затесавшиеся в ряды советской молодёжи. Недаром он публиковался только в периодике...

Одно из (двух) лучших произведений в антологии «Ведмачьи легенды». Кратко, просто, весело. Основной компонент этого блюда — постоянный авторский стёб. Автор насыщает страницы довольно многочисленными хохмами, не то, чтобы гомерически смешными, а просто довольно удачно создающими читателю настроение. За ними даже не видно, что концы в сюжете связаны не слишком старательно. Тем не менее, грани за которым текст превращается в откровенный гротеск, нелепицу, автор не перешел, почти соблюдя меру. Лично мой глаз резанула только латынь, да незамаскированное использование реальной легенды. И то, и другое резко повышает условность описываемого мира. А я люблю, когда вымысел всё же притворяется реальностью. Вряд ли у меня когда-нибудь возникнет желание «Одноглазого Орфея» перечитать, но при чтении удовольствие было несомненным.

Алхимистика соединяет в себе незамысловатый художественный сюжет и эссе на тему русского и европейского эпоса. Первое меня заинтересовало мало и скорее подходит для подростков как приключенческий роман, а второе по настоящему увлекло. Не каждый сможет описать научные факты столь просто и в то же время увлекательно.

«Богатыристика» была не столько приключенческим романом, сколько вольной энциклопедией по древнерусским былинам. На сей раз акценты заметно сместились, повествование стало более цельным, и хотя образовательные вставки не исчезли, но стало их меньше, и встроены в общий рассказ они более органично. Зато сама тематика их изменилась довольно кардинально; о киевском былинном эпосе уже и не вспоминают герои, отправляясь сначала в Новгород к Садко и Василию Буслаеву, а потом и вовсе в легендарную Европу. И вот здесь автора подстерегло неприятное препятствие. Европейский средневековый эпос настолько обширен, что надеяться охватить его в одной не слишком объёмной книге, а вернее, только в части её, было слишком безрассудно. Тут два варианта — либо сконцентрироваться на определённом регионе и времени, либо похватать по верхам где и что получится. В «Алхимистике» мы имеем на выходе второй вариант: на пути у персонажей возникают то Тристан с Изольдой, то герои Артурианы (куда уж без них), то Лев бен Бецалель, то папесса Иоанна... Цельной картины, как с нашими былинами в первой книге, нет и в помине, хотя нельзя не признать, что практически по каждому затронутому пункту определённый объём сведений приведён. С общим сюжетом хуже; вместо него читатель видит череду скачков между различными легендарными местами, без толкового финала и без особого обоснования даже заглавия книги. Алхимии герои коснулись лишь вскользь, как и всего прочего. И даже типичный авторский стиль, многочисленные аллегории и аллюзии, встречи с героями старых книг не позволяют назвать «Алхимистику» удачей Успенского. Равно как и неудачей; книга неидеальна, но всё же стала неплохим завершением писательского пути.

Дикари племени Мумба-Юмба не воспримут Моцарта. Перед ними бесполезно пиликать на скрипке. (Могут и съесть в ответ, вместо со скрипкой.) Им ближе гул тамтамов. Чем примитивнее племя — тем примитивнее понятное ему искусство. Всё правильно, без обид. Искусство должно радовать, а не только просвещать. Радости же у каждого свои.

Не секрет, что читатели серии «Сталкер с точками», в которой вышел этот роман — одно из самых примитивных племен литературного пространства. Пиф-паф, уси-пуси, трах-тарарах, ровный ритм ударника, погромче и никаких синкоп! Неважно, что у кого-то уши закладывает — им в радость. Их много, и они за такой тупой бум-бум хорошо платят. Значит, правы. (Миллионы мух не могут ошибаться!)

А за скрипку в наше время платят не так хорошо, уж больно замысловато скрипит.

Так вправе ли мы винить скрипача, если он уселся за драмз? Ну, подхалтурить решил немного. Что плохого? Одна беда: не исполнить на ударнике ни «Полет шмеля», ни «Шторм» Вивальди, ни хотя бы Чардаш. Даже на перкуссии сие весьма затруднительно. А равномерно стучать погромче — тут иная манера требуется, иной вкус, иное психическое устройство. У Михаила Успенского тупой бой не получился бы ну никак. Можно заткнуть уши, но нельзя перебить слух.

Да, наверное, роман «Остальное — судьба» сделан халтурно: продуман наспех, написан влет, даже стилистически не вычитан. Мэтр не счел необходимым перенапрягаться в данном случае. Но мастерство-то не пропьешь, всё равно читается легко и приятно.

Я критику гнать не буду.

И мэтры порой портачат,

Не каждый же божий день им

В словах распинать себя.

Хорошая книга — чудо,

Издать без купюр — удача,

При жизни успех — везенье.

А остальное — судьба.

(2012 г.)

с душевным ликованием перечитал роман и возрадовался. пожалуй, если и найдутся у нас два-три профессора, которые бы знали фольклор так же глубоко, как знал его Михаил Глебович, то уж точно нет ни одного автора, который сумел бы так филигранно и хулигански создавать аллюзии и обыгрывать сказочные образы — смешно и точно. прекрасен водяной Мутило (в имени которого половина читателей автоматически меняют глухой «т» на звонкий «д», чудесны Кот и Дрозд, а Колобок просто великолепен. описание Полелюевой ярмарки хоть сейчас вставляй в учебники рядом с Сорочинской ярмаркой Гоголя. вот, кстати, тема для курсовых работ студентов — сравнение двух ярмарок. единственный поворот сюжета, который я не понял и не одобрил, — это атомная бомба на луне. написана главка замечательно, с юмором, но сама идея — ядерный взрыв на луне — для меня ни в какие ворота. может, я что-нибудь пропустил? может, какие-то были разговоры? в любом случае, один балл снижаю из-за неправдоподобности и непонятности этого хода. как же жаль, что Успенский больше ничего не напишет! надо бы кому-то подготовить и выпустить полное собрание его сочинений, хотя бы тех, что печатались.

Г-о-о-раздо слабее первых частей, изящ-щная «рваность» текста быстро переходит в растрепанность опухшего со сна (мягко говоря) Автора (о трех головах). Слишком многое похоже на бред, или некачественную склейку, вылазят какие-то посторонние персонажи, юмор и эпиграфы ну оч-ч-чень из очереди за пивом (разливным) (или не пивом). Качество перешло в количество. Жаль. Оценка как бы за прошлые заслуги.

Не очень понятен смысл этого путешествия. Со школьной скамьи помня о трагической гибели Рихмана от шаровой молнии во время опыта с атмосферным электричеством. к чему этот путь в тунгусские земли? Ради поминания «другой России»? Невнятно как-то получилось, ИМХО.

А написано традиционно хорошо.

Это продолжение мне понравилось больше, чем первая часть. Более прописанный мир, наверное... даже не знаю. Или просто-напросто герои интереснее, чем малолетки из «Соли». Во всяком случае, читалось гораздо увлечённее.

Понравилось.

Если поначалу это был вполне узнаваемый стиль Успенского, то где-то начиная с середины почему-то, для меня, стал все чаше вспоминаться Сапковский. Из-за того, наверное, что в тексте появилась грустинка. Но все равно, очень хорошая книга.

Очень неплохо, если не ожидать буквального соответствия первоисточнику. Я не ожидала, поэтому читала не без удовольствия. Уровня АБС, конечно нет, но вариант достойный. Хотя, честно говоря, описанный мир не получился ярким и убедительным, — так, отдельные детали. Поэтому не получилось пресловутой «атмосферности», а жаль.

Не поняла, а почему мой отзыв первый? Ребята, вы чего? Цикл ШИКАРЕН! Юмор, сарказм, стеб...все просто идеально. Помню как во времена студенчества сидела ночью на кухне, читала Приключения Жихаря! Смеялась до слез... А уж потом, я весь цикл раз 6 точно перечитала...даже цитировать могу))) Например «Княз Жупел вышел непосредственно из грязи, таков в общем генезис всякой власти»...ну может не точная цитата, но суть верна))) В общем Вещь! )))

Никак не могу согласиться, что это лучшая книга Успенского. У меня такого впечатления не случилось, скорее — наоборот: показалось, что литературно она слабее многих других. И сюжетно в том числе. Может быть, оттого, что страшновато, в принципе, должно бы быть? Но даже когда становится всё понятно — воспринимаешь происходящее довольно равнодушно. И не пугает, и не веселит... чего-то не хватает.

А может быть, я просто многого ждала, потому что очень сознательно взялась читать эту работу именно сейчас. Когда автор так неожиданно ушёл.

И теперь хочется прочитать или перечитать что-то другое из Успенского, потому что уж очень он хорош...

Две недели назад отправился в поход и, поразмыслив, закачал в плейер аудиокнигу «Там где нас нет». Долго думал, что взять, и выбор как-то сам собой остановился на сказке Успенского. И неважно, что читал её минимум трижды — душа попросила снова.

И я опять смеялся. Смеялся, когда открыл эту книгу впервые, смеялся позже, смеялся и теперь. Смеялся в разных местах: где иронично, где с грустью улыбаясь, а где звонко, от души, удивляя соседей по комнате видом хохочущего парня в наушниках. «Что там?» — спрашивали. «Успенский» — важно отвечал я. Инструктор Саша, дядька за пятьдесят, прослышав, усмехнулся в бороду «О, с удовольствием про Жихаря читал!»

А Успенский умер...

В посмертном интервью Нелли Раткевич рассказала «Он не писал. Говорил, что «мой читатель умер, мне некому писать». Если бы не было депрессии, он бы еще пожил». Получается, есть и наша вина. Ведь мы — его читатели — вот они! Нас очень много! Жихарь из Многоборья стал народным героем, книга растащена на цитаты. Но этого всё равно оказалось мало. Грустно...

На самом деле Успенский, конечно, жив. Не знаю другого автора, кого можно было бы с равным успехом включать и в списки постмодернистов, и в курс литературы для средней школы — он везде будет на своём месте. Успенский останется с нами — в цитатах, в зачитанных, передаваемых из рук в руки томах, в самой памяти людей.

Особую ценность творчеству Успенского придаёт именно полярность народной оценки – от отторжения и клеймления «лубком» до восторженных откликов и звания «лучшего сказочника России». Сам по себе этот факт доказывает, что автору как мало кому ещё удалось внешне простую форму начинить неоднозначными идеями и мыслями, которые не являются готовыми ответами, вызывают душевный отклик, желание постичь, обдумать прочитанное.

Уже дома начал «Время Оно» и улыбаюсь, несмотря ни на что. Спасибо, дядя Миша. Спасибо за всё.

Вторая книга Успенского про Костю Жихарева мне понравилась больше первой.

Во-первых, сюжета стало больше, а вставок «познавательного характера» меньше. Кроме того, эти «пояснительные вставки» написаны легче, чем в «Богатыристике», с юмором. Во-вторых, большая часть действия (и освещаемых легенд) происходит в Легендарной Европе, а не на Руси (лишь в начале герои заглядывают в Былинный Новгород).

В «Алхимистике» автор ввел второго главного героя (противоположность Кости Жихарева), что пошло на пользу и для сюжета, и для юмора. Местами от книги веяло добрым старым Успенским — длинные смешные перечисления, Лю Седьмой, шпильки в адрес современной российской действительности, юморные стихи.

На мой взгляд, книга адресована «повзрослевшим и постаревшим детям», нынешних школьников она вряд ли заинтересует (да и шуток многих они не поймут). Читать желательно все-таки после «Богатыристики», сюжетные связки присутствуют обильно.

Прощальный поклон Сказа про Жихаря и Михаила Успенского, Мастера Слова с больших букв. Жаль расставаться, но новых книг уже не будет. Вечная память Михаилу Глебовичу...

Прекрасная книга.К сожалению пророческая.К еще большему моему сожалению,через шесть лет после её выхода,кое-что уже начинает сбываться...В «Райской машине» есть очень страшные слова: «Фашизм — это естественное состояние человечества». Так вот- это НЕестественное состояние,но по моим ощущениям,нас всеми силами пытаются загнать в него стройными рядами.И вот это страшно.

Минула Жихарева эпоха. Богатырь, много и плодотворно походивший по Многоборью, по иным краям, побывавший Там, Где Нас Нет, и однажды посланный за Смертью, стал древней легендой. Болтают, правда, что не помер он, как люди помирают (все у него не как у людей), а ушел в полную несознанку и ховается в дремучих лесах. Ждет, когда на некогда Многоборскую, а ныне Посконскую землю придет полный отстой — вот тут-то он и явит снова себя, витязя, и всех напрочь растормошит... И кто он после этого, спрашивается? Тьфу...

Времена, однако, изменились. Одни хронотопы расхронотопились, другие — наоборот. И если в Жихаревы времена бороться приходилось все больше со всякой хтонической заразой, то теперь — как будто историческую новеллу читаешь, против прежней-то «устареллы»...

Михаил Успенский двинул свою историю вперед — на эпоху, не меньше. «Белый хрен в конопляном поле» (знатоки геральдики, этот хрен в ваш огород) повествует о временах не легендарных, но уже вполне исторических. Роман «Там, где нас нет» вырос на тучных, но очень уж мусорных пажитях Великого Тупого — бескрайне разнообразного и всеохватывающего масскульта XX века, с его «Уллисом» и «Одиссеей 2001 года», с его кинотурком Живаго и бесстыдным повсеместным постмодернизмом; «Белый хрен» пророс на том же перегное, но укоренился уже в следующем культурном слое.

Это — магический рыцарский роман. Как обычно, Успенский сотворил восхитительный коктейль из аллюзий на классическую и современную литературу, но влил его в форму, которой прежде не больно-то увлекался — казалось бы. Однако тайное становится явным, если вспомнить, что в его переводах выходили произведения Роберта Говарда — и таким образом получает почетные права гражданства в посконской литературе Коган-варвар. А если еще принять во внимание потрясающую эрудицию Успенского по части европейской мифологии, воплотившуюся в романе в ряд весьма нетривиальных сюжетных ходов...

«Белый хрен» относится к книгам, которые могут и будут прочитаны разными людьми по-разному. Для одних это будет культурное пиршество. Для других — увлекательное чтиво. Кто-то непременно окажется сбит с толку. Книга получит честно заработанные премии и ругань.

А Жихарь будет упорно ждать, когда же в его мире наступит полный отстой.

И, видимо, так и не дождется.

(Март 2002 года)

Недавно прошло сообщение, что американские шибко религиозные организации начали сбор подписей за отмену Конгрессом США Второго Начала термодинамики — дескать, не отвечает это Начало интересам грядущих поколений. Недавно — это в аккурат к первому апреля, с чем я вас и поздравляю. Из-за этого первого апреля совершенно непонятно, как к новости относиться — не то пошутил кто, не то действительно отменят они энтропию с тепловой смертью Вселенной, ставшей уже привычной за столько лет всеобщей грамотности. И начнется тогда у нас совсем другая жизнь.

Новый роман Михаила Успенского вписался в эту шутку совершенно идеально — вот именно такой мир в нем и обозначен. То есть, Второе Начало термодинамики там хоть и есть, но сильно поражено в правах, как, впрочем, и многие другие мировые принципы и константы. От Земли осталась только горбушка, звезд на небе нету, Луна всегда в полной фазе и с Солнышком ходит исключительно, как говаривал герой Каверина, «попендикулярно». Вот такая там упрощенная небесная механика. Плюс, конечно, много других отклонений от первоначального проекта.

Бога, опять же, нету. Религия есть, и не одна, а Бога не наблюдается. На западе Объединенная Европа живет под властью объединителя-Кесаря, который там из религиозных авторитетов единственный остался (хоть и в трех ипостасях), а остальных аккуратно повывел. На востоке последователи пророка Басура, басурманы, на Бога свою управу изобрели. В Еруслании, которая аккурат посередке между Западом и Востоком, тоже Бога не знают, но зато постоянно ищут. Ищут буквально везде — в вине, в стене, в квашне и вообще где только можно. Пока не нашли, но зато и надежды не потеряли.

И вот посреди всего этого бурления появляется герой — Лука Радищев... Ну, не совсем герой, но по тактико-техническим характеристикам где-то уже приближающийся. Не Жихарь из «Там, где нас нет», определенно. И даже не отдаленный его потомок. Чем-то похож, но добры молодцы, какую книгу не возьми, везде одинаково описаны — у них косая сажень как минимум в плечах, а как максимум — еще в одном месте. Но Лука и здесь на отличку, потому как смышлен, паразит, не по студенческому возрасту, хотя и норовит по своему характеру нетихому в неизвестно какие авантюры очертя голову бросаться. От того и приключения с ним происходят неизвестно какие...

Мир описали, героя (одного) описали, теперь о художественном методе два слова скажем. Широко поминаемый в других романах Успенского Пропп некогда указал, что в фольклоре образы проходят постепенную эволюцию, и то, что было некогда священным, серьезным и страшным, со временем непременно станет изображаться неопасным и смешным. В этом смысле «Невинная девушка» — это роман, несомненно, «пропповский», потому что мало найдется в нынешней прессе сугубо серьезных вещей, которые сумели как-то отвертеться от того, чтобы Успенский не показал их в сугубо несерьезном виде. Причем намекает он (а когда и не намекает, а прямо-таки бестактно пальцем тычет) все время на вещи знакомые до безобразия — вот ведь, только что ведь в телевизоре было, когда он только успел! А вот успел, хотя, кажется, и не гнался, и не спешил. А может, такова подвластная автору меннипейская сила притяжения, что реальность сама к роману события подкручивает? И завтра, и послезавтра, когда бы не взялись вы читать «Невинную девушку», обязательно что-то в нашем мире срифмуется с этим текстом, и получится зело озорно и хорошо. Назовите это свойство, если хотите, сиюминутностью, только эта минута получается не какая-то отдельная, а совершенно любая.

И еще удивительно, что (опять же на отличку от предыдущих романов Успенского) при многообразии сюжетного действия, герои не слишком-то стремятся собственно действовать. Пренебрегают они резней и мордобоем, соглашаясь на них лишь в самом крайнем случае, когда выхода другого нету, а слова не действуют. И даже родной жихарев императив «добро должно быть с кулаками» на этот раз отдан герою совсем уж неприятному, который к тому же добавит к упомянутым кулакам рога, копыта и еще кой-чего. А Лука Радищев выглядит на его фоне чуть ли ни стихийным последователем Махатмы Ганди...

Возможно, такое впечатление о герое сложилось из-за некоего сюжетного поворота, который приключился с ним примерно в середине романа. Но мы люди дисциплинированные и секретов раскрывать не будем, и не просите. Отрицать не станем — был такой сюжетный поворот, честно сознаемся. И больше ни слова.

И особенно тщательно будем молчать про финал.

Уже молчим.

(апрель 2005 года)

Начинается все ровненько, интересненько, но почти без изысков. Без новых изысков))) Перед нами не более, чем плоть от плоти «Богатыристики…», только выстроенная на Новгородском былинном эпосе. Не знаю, кому как, а мне хотелось чего-то новенького. Хотя… Читать можно. Даже удовольствие получать, пусть только местами. А, по большому счету, можно и не читать. Тем более тем, кто читал первую книгу. Вот если бы все это – киевщина и новгородщина – шли бы одним томом… (Здесь, кстати, вспомнилось, что специалисты, вроде бы, выделяют еще московский и общерусский, более поздний, былинные циклы…)

Зато потом – ба-бах! Жирнючим, вкуснючим плюсом к Руси былинной всплывает Европа легендарная. И вот тут-то Успенский дает жару! Конечно, ликбезные вставки для подростков никуда не делись, кто ж, кроме мэтра, хотя бы бегло, ознакомит подрастающих хакеров с классикой? Но ведь поколению next серия и предназначена. Ну, а для умудренных знатоков, как всегда у автора, россыпь фант-, культ-, науч-поп- и прочих аллегорий и аллитераций.

Ну, и ботан Нил Филимонов по прозвищу Джульверн – для частичной антитезы-дополнения Косте («умная, но злая голова – умное, но доброе сердце») – просто песня!

Читайте, и да не повредят «таинства книги «И Цзин» вашему неокрепшему разуму!».

Любопытное произведение, высмеивающее бюрократический стиль управления, характерный для Советского Союза. Юмор не очень тонкий, но и не через силу. Читал в журнальном варианте.

Книга-загадка, книга-тайна, книга-ребус. Приятное открытие именно в конце 90-х. Эталон, к которому до сих пор нужно стремиться многим «нетленкописцам».

Мой бумажный, купленный еще на стипендию в далекие 90-е томик «ПВГЧ», уже давно растрепался, обложка потеряла лоск, а корешок — твердость и прочность.

Эта книга зачитана до дыр и мною, и моими друзьями. Постоянный источник вдохновения.

Но, при всех плюсах, есть существенный минус — ее КАТЕГОРИЧЕСКИ нельзя читать лицам, помешанным на теориях заговора, конспирологам и прочим внушаемым товарищам. От нее у них реально сносит башню. Факт. До сих пор одного такого в чувство привожу. И ведь он еще «ГЧ» не читал...

Заметно слабее первых двух, однако чтение стоящее. Рекомендую.

Книга, написанная непонятно для кого: дети и подростки не поймут лучших шуток (впрочем, немногочисленных), взрослые будут скучать над не вполне достоверным (в чем автор признается на первой же странице) научпопом. Обращения к читателю «Погугли-погугли, интересно ведь!», видимо, подразумевают именно подростковую аудиторию – но для нее книга слишком вялая сюжетно. А жаль: смысл романа вполне внятный и актуальный. «Землю свою надо любить и жалеть... Даже когда кажется, что не за что любить, – все равно жалеть!» Вот об этом-то и написать бы, а не о лекциях Колобка на темы былиносложения.

Мне не вполне понятен набор сюжетных линий в этом романе. В частности, зачем здесь были Шпак и Шандыба? Что привнёс тот же Толик? Может быть, конечно, я что-то упустила, не заметила, не прочувствовала... Но в такой мешанине героев и событий нетрудно заплутать. Пожалуй, эта часть мне понравилась меньше других. При том, что в целом всё это, конечно, здорово.

Первый роман трилогии являет собой потрясающуя смесь мистики и псевдореализма, да при этом, из-за насыщенности событиями и героями, его детали почти не откладываются в памяти, и каждый раз роман читается, как в первый — взахлеб и на одном дыхании. Не скажу даже сколько раз я его перечитывал... Пять или шесть точно...

Второй роман тоже неплох, весьма неплох, хотя динамизмом до уровня «Посмотри в глаза чудовищ» чутку не дотягивает. Его тоже можно перечитывать не раз и не два и будет интересно.

Но вот с третей частью получилось совсем нехорошо... К сожалению, не смотря на отличный стиль, читается роман тяжело, описательные вставки через чур затянуты, мистическая составляющая слишком тусклая, а действия намного меньше, чем в первых частях трилогии.

С сожалением констатирую факт, что цикл исчерпал себя и четвертую часть уже не жду. Да и кажется мне, что всё, что нужно, уже сказано, и добавить, вроде, нечего.

Тем не менее, смело рекомендую всю трилогию тем, кто любит турбореализм, живых героев и динамичный сюжет!

Весьма неоднозначное впечатление. Какие-то эпизоды читаются на одном дыхании, какие-то — пробегаешь без особого интереса. Мешанина времён и событий — это, конечно, на любителя. Я не особо склеивала в ленту все эти отрывки, а просто читала как некий текст с приблизительным сюжетом.

Хороши, конечно, герои — яркие и живые. Не уверена, что прочувствовала, для чего ГГ сделан Н.Гумилев, но никакого отторжения этот прием не вызвал.

В целом — да, это очень небезынтересная вещь.

К сожалению, тот самый часто встречающийся случай, когда автор (авторы) то ли в погоне за длинным рублём, то ли не желая расставаться с любимой выдуманной вселенной, продолжают писать продолжения, хотя читателю ясно, что всё, что автор (авторы) хотел (хотели) сказать, сказано было в первой части. И дальше — ничего, кроме самоповторов, быть не может. Уже во 2-й части данной трилогии всё это проявилось сполна, а 3-ю пришлось дочитывать с чувством стойкого недоумения. Она оказалась настолько даже не вторичной, а третичной, что её пришлось разбавлять каким-то просто откровенным бредом, чтобы довести до романного формата (по мне, 2 просто лишних «линии» в романе: 1) нелепые «макамы», стилизованные под арабские сказки; 2) история двух бандюков; и ещё целый абсолютно лишний, вообще непонятно зачем включённый в роман герой — Толик-Идиятулла). Всё-таки слишком уж широк наш русский автор — я бы сузил.

Прочитано. Как и практически всё значимое у Успенского.

Это новый уровень авторской работы. Это посерьёзнее Жихаря. Юмор сменен на тонкую и добрую иронию. И, хотя книга расчитана на средний школьный возраст, всё же обильные аллюзии и реминисценции, характерные для Михаила Глебовича, делают её интересной и для взрослой аудитории.

Это уже не фэнтезийный роман. Это, скорее научно-популярный труд посвящённый истории и этнографии, а так же литературоведению периода Древней Руси.

И, пожалуй понятно, зачем создан Костя Жихарев. Для возрождения интереса к родной истории, для возвращения к корням национальной культуры. И дай-то Бог, чтобы нынешние ребятишки (хотя бы некоторые) прочитав о приключениях потомка могучего Жихаря, захотели познакомиться с былинами поближе.

Вот насколько меня не впечатлило смехачество г-на Успенского в его трилогии о Жихаре и насколько не впечатляли сюжетные эксперименты г-на Лазарчука в «Штурмфогеле» и в «Опоздавших к лету» (при том, что местами эта книжка просто гениальная) — но здесь, кажется, всё смешалось в правильных пропорциях: удачные шутки первого и сюжетные навороты второго, сдобренные качественным письмом. При том, что сюжет на самом деле действительно и впрямь несколько трэшеватый, но всё искупается тем, как хорошо написано: читаешь и получаешь удовольствие от того, как свободно и умело авторы обращаются с родным языком. Пожалуй, нельзя того же сказать про родную историю и героев отечественной (и зарубежной) словесности, но главный герой, как мне кажется, просто идеален — поэт и воин — кто бы ещё смог справиться с древней расой так легко и непринуждённо?

Я к сожалению, прочитала эту книгу в нежном возрасте одиннадцати лет. Кому как, а мне было рановато) Единственное,что сохранилось в памяти, это то что, мне было дико жалко эльфийскую королеву. В книге еще была иллюстрация с такой красивой, грустной эльфийкой, которая оставила самое трагично впечатление у ребенка обожающего сказки) Уже потом, в более осмысленном возрасте я иногда думала ее перечитать, как же, руки не поднимались, ну вот помню, что жалко и все тут) Сюжета не помню,героев,а вот что ее казнили и оживили, но как-то косячно — еще как помню. Счас вот правда проглядела по диагонали, хотя заметила,что большей частью выискивала линию Алатиэли. Вот такие детские впечатления,да. А так, меня особо не вдохновило.

Российский чиновник в 19 веке получил телевизор с программой передач 80-х годов 20 века. Судя по описанию телевизора изготовлен он был в те же годы. Вопрос: как он работал без подключения к электрической сети? и с какого передатчика принимал сигнал? Остальное не смешно и не интересно. Стилизация текста под речь 19 века избыточна и приторна. Противно читать.

Помните такой роман – «Там, где нас нет»? В нём ещё о приключениях богатыря Жихаря речь ведётся и о том, как братался он время от времени по пути следования с разными занимательными лицами. Так вот, «Время оно» – как раз продолжение этого замечательного романа, а раз продолжение, то и встреча с полюбившимися героями неизбежна.

Неизбежна – как бы не так! Лихо остаётся во «Время Оно» Жихарь один – без друзей, без родного города, без прошлого, даже без славы. Всё переворачивается с ног на голову и приходится богатырю славу себе заново завоёвывать, прошлое своё другим доказывать. Начало этого романа щедро полито брагой и другим алкоголем Столенграда, родины Жихаря; появляется там также девица, на которой бы и жениться, да славы-то нет (поворот со славой Жихаря – вообще очень занимательная вещь, не без последствий: читаешь, и аж материшься, когда в очередной раз богатыря кто-то не признаёт, ну, переживаешь в смысле). А ещё там, в начале, как-то потихоньку выясняется, что не такой уж наш герой и безголовый.

Весь роман – один большой квест, как и «Там, где нас нет». Только если в первом произведении цикла поход совершали несколько друзей, то тут Жихарю не с кем делить дорогу. Может быть, именно поэтому роман выглядит менее ироничным, чем его предшественник, хотя лично я прочла «Время Оно» с неснижаемым интересом. Да, в середине романа много внимания уделено тому, как Жихарь чтит природу, и это несколько снижает темп повествования, однако стоит отойти подальше от бора и занять себя новым заданием, как тут же вся живость и возвращается. Добыть новую славу или вернуть старую? Да легко! Было бы указано, куда идти да чем обороняться, а богатыри из Многоборья вмиг управятся!.. В смысле богатырь. Один.

Нет, ближе к концу у Жихаря появляются компаньоны, но, к сожалению, не те, встречи с которыми он (и читатель) так жаждет, не его побратимы. Впрочем, и эти хороши. Тут автор как следует прошёлся по современности, потоптался по костям власть предержащих и заценил тюремный базар. Впрочем, сам язык повествования не изменился: он всё так же разухабист, так же лишает пошлости любое пошлое занятие, так же изобличает добродушие главного героя и широту его души. А уж когда он-таки встречает друзей-побратимов из прошлого похода, то тут вообще хоть в пляс иди (одни диалоги чего стоят!), жаль, что мало времени этой радости уделено. Быстрая концовка – едва ли не единственный минус романа «Время Оно».

Рекомендую сразу после «Там, где нас нет».

+9

Конечно, эта книга не достигла уровня «Жихаря», хотя и сама по себе она хороша. Но, повествование прервано, как говорил незабвенный попугай Кеша, на самом интересном месте. И уже девять(!) лет ни гу-гу о продолжении. Автору так наплевать на читателей? Поэтому, ставлю половину оценки (8-ки), то есть четыре. Будет продолжение — верну восьмерку.

«Весь этот джакч» дилогия, представленная двумя повестями известных писателей, не раз выступавших в соавторстве: Андрея Лазарчука и Михаила Успенского. Искушенный читатель без труда, по одному только стилю, определит, кому принадлежит авторство каждой части. Если «Соль Саракша» — рассказ от первого лица, живо напоминающий внутренний монолог парня из преисподней, то «Любовь и свобода» изобилует пространными диалогами, отличается несколько рваным повествованием, нечеткой картинкой, результатом крайне скупых описаний, что в сумме придает повести довольно мрачную и гнетущую атмосферу.

Не равны части и по смысловой составляющей, но об этом чуть позже.

«Весь этот джакч» — параквел к роману братьев Стругацких «Обитаемый остров». На страницах двух повестей мы узнаем историю Поля Гнедых – одного из второстепенных персонажей мира «Полдня». Не являясь главным действующим лицом и здесь, Поль Гнедых тем не менее постоянно присутствует и в «Соли Саракша», и в «Любви и свободе», выступая скорее как символ и путеводная звезда в довольно мрачном мире Страны Неизвестных Отцов. Действие повестей разворачивается на окраине бывшей Империи, на самой границе с Пандеей, где в Верхнем Бештоуне идет стратегически важная добыча соли, а потому городок солекопов становится средоточием самых разных сил, преследующих совершенно разные цели.

Первая повесть – «Соль Саракша» представляет собой классический роман взросления. Запутанный сюжет снабжен несколькими довольно шаблонными, но ярко прописанными и оттого живыми персонажами. Сумасшедший ученый и его страшный слуга – классические персонажи подростковой прозы – поднимают на страницах повести достаточно сложные вопросы, далеко уводящие их от штампованных, неживых образов. Вообще «Соль Саракша» переполнена узнаваемыми образами. Едва не на каждой странице авторы отсылают читателя к тем или иным реалиям мира Стругацких, и разгадывать эти аллюзии и отсылки довольно приятно. Сами герои обладают живыми, и главное – меняющимися характерами. Практически все персонажи даны в развитии, их становление наблюдаешь своими глазами, им сопереживаешь, что наряду с прекрасными описаниями – природы, быта, нравов – дает высокую степень погружения в текст. «Соль Саракша» читается очень легко, буквально на одном дыхании и оставляет приятное послевкусие.

К сожалению, «Любовь и свобода» представляет собой вещь совершенно другого плана. Несмотря на то, что в первой части главные герои уже вышли из детского возраста, они больше похожи на подростков, чем одиннадцати-тринадцатилетние мальчишки и девчонки второй повести. Повесть «Любовь и свобода» рассказывает о событиях, произошедших в Верхнем Бештоуне спустя пятнадцать лет после событий, описанных в «Соли Саракша». На сцену выходят дети героев первой повести. Им предстоят совершенно не детские испытания. Выбранный стиль повествования нагнетает зловещую атмосферу неизвестности и безысходности. Со страниц повести ощутимо веет холодком. Почти бесстрастны дети, столкнувшиеся с тяжелыми потерями и вынужденные действовать абсолютно самостоятельно, без всякой поддержки взрослых. Они то скованы страхом, то переполнены ненавистью. Весь их внутренний мир показан скупо, на расстоянии, и можно лишь догадываться, что именно происходит у них в душе. Главный герой, показанный наиболее приближено слишком погружен в проблемы выживания. Это помогает ему не думать о произошедшем, соответственно произошедшее практически никак не отражается на нем. Да, он взрослеет, взяв на себя ответственность, но это вынужденное, практически неосознанное, рефлекторное вступление во взрослую жизнь. Даже становление героя как мужчины происходит не по его инициативе. Не зря один из персонажей почти в самом финале истории говорит ему, что он, в отличие от прочих, почти не изменился. Таким образом повесть «Любовь и свобода» никак не может быть названа ни подростковой повестью, ни повестью взросления. Ничего этого там нет. Есть безжалостный триллер с прекрасно выписанной атмосферой апокалипсиса, но на фоне «Соли Саракша», столь богатой на живые, развивающиеся характеры, этого не достаточно. Не спасает и сюжет. По большому счету его нет там: повесть «Любовь и свобода» представляет собой историю выживания и в отрыве от первой части, которая является вполне самостоятельным, законченным произведением, воспринимается с трудом.

Тем не менее, цикл «Весь этот джакч» можно смело рекомендовать как поклонникам братьев Стругацких, так и тем, кому нравится творчество Лазарчука и Успенского.

Если кратко, то дилогия представляет историю жизни и смерти Поля Гнедых на Саракше, рассказанную очевидцами. Почти бессмысленная, отмечу, вышла жизнь, и довольно нелепая смерть…

Но, по порядку. «Соль Саракша» – отличная подростковая литература. Такая крутая гайдаро-крапивинская смесь. Ну, и заодно лучшее из всего проектного «ОО». И если второе от авторского дуэта прогнозировалось, то первого, лично я, не ожидал никоим образом! На высоте все – от соответствия стилю АБС, до сюжета, в котором всего ровно столько, сколько надо. Истории Саракша, психологии, фантастики, героики, даже детских страшилок. А какая потрясающая ирония с первых страниц! «Правда, седую голову его снесло нашим же ядром, зато военная наука обогатилась забавным термином «дружественный огонь». Или «…мне завидовали еще с первого класса. Потому что ни у кого больше не было безумного родича. Герои были, маньяки были, выродки были, и даже композитор один, но чтобы уж совсем ку-ку – такого не водилось». Или «…дядя Ори тоже умел кухарничать, но в самый последний момент запросто мог высыпать в кастрюлю с супом месячную пайку сахара. Мог и не высыпать, но лучше было не рисковать…». Но сквозь этот добрый юмор, ровно там, где необходимо, навылет простреливает печаль, подготавливающая читателя ко второй части: «в детстве я думал, что Довойны – это такая страна, где есть все на свете». Оценка – 9.

«Любовь и свобода», в которой действуют уже дети героев «Соли..», – совсем другое. До финальной развязки повесть являет эдакий психоделический триллер с чуть рваным, по ощущениям, повествованием в духе «Града Обреченных», или «Волны гасят ветер».

Сюжетно – система ПБЗ рухнула, «с взрослыми «случилась беда», и все легло на плечи подростков. Тут-то и начинается самый страшный апокалипсис, по сравнению с которым привычные зомби-триллеры или приевшийся постъядер выглядят детским лепетом. И если в первой части «джакнутый джакч» – не более чем весело-заинтересованное восклицание, то во второй – злобно-бессильная характеристика всеобщего хаоса и непонимания.

В минусе – турбогероические дети, совершенно готовые к боевым действиям. Нет, не на уровне спецназа, но даже для пионерского приграничья СССР 30-40-х и то излишне лихие. Смазанный финал (похоже, именно так и ненаписанная третья часть должна была исправить положение и дать некий ключ). И… и все. Оценка – 7.

Общее за дилогию, среднеарифметическое и средневзвешенное, 8.

Добавлено 4.09.2020:

Спустя шесть с половиной лет прочитал заключительную часть. Что ж… Сам «Меч…», в целом, удался. Конечно, чувствуется нехватка Успенского, и некий м-м-м... избыток Лазарчука. В итоге получаем хорошо доведенную до конца работу, в которой автор уверенно выполнил все задуманное сюжетно, но не смог в отсутствии соавтора добавить души, подняться над планом.

Отсюда следующее. Первое. Оценка – 7. Второе. Первые две повести вполне заслуженно могут читаться без третьей. (Тот нечастый случай, когда впечатления от незаконченной вещи заметно сильнее, чем от завершенной). И третье. Общее качество, а соответственно и моя оценка всего «Джакча…», вопреки законам арифметики, совершенно не страдают. И ничего парадоксального, поверьте, в этом нет)))

Зато есть потрясающая цитата. «Нет, конечно, звери – это не я. Я – дверь…».

Первые произведения Михаила Успенского появились в печати в конце 70-х — начале 80-х годов, но вряд ли сильно ошибусь, если скажу, что по-настоящему прославил его выход в 1995 году романа «Там, где нас нет», первой части и по сей день самого известного его юмористического цикла о приключениях богатыря Жихаря. Впоследствии к первому роману добавились два продолжения и одно или два ответвления, а дальше Успенский перешёл к совсем иным темам и экспериментам разной степени успеха. Однако последняя на данный момент его книга уже самим названием намекала на явную связь с популярной серией. С другой стороны, это совершенно очевидно не было и прямым продолжением цикла, так что интерес подогревался вдвойне.

Костя Жихарев — в общем-то обычный подросток из провинциального городка Кислорецк; обычный, да не простой — силу ему довелось унаследовать от основателя их рода (да-да, того самого Жихаря) поистине богатырскую, вот только характера соответствующего у мальчика не оказалось, так что сила эта служила преимущественно для приколов вроде перевёрнутых киосков с мороженым да машин. И оказался бы вскоре бесхарактерный богатырь в недружных, но многочисленных бандитских рядах, если б не отец, вовремя отправивший сына на каникулы в деревню к прабабушке. Но одной лишь деревенской жизни, пусть и нелёгкой, для воспитания богатыря маловато, так что лежит Костина дорога дальше, за Калинов мост в былинные земли, за официальным документом-богатыристикой.

Если читатель, открывая эту книгу, рассчитывал увидеть в ней привычный вихрь шуток, гэгов и каламбуров, составлявших основное содержание приключений самого Жихаря, то он в своих ожиданиях очень быстро разочаруется. Не то чтобы их нет совсем, но раскатаны они по тексту куда более тонким слоем. Сюжетные похождения Кости Жихарева тоже оригинальностями и неожиданностями не сияют, и можно было бы вздохнуть удручённо на тему «два раза в одну реку не войдёшь», «всему своё время» и «не стоит реанимировать покойника», но вскоре становится ясно, что замысел у книги совсем иной. Приключения Кости то и дело прерываются новыми и новыми частями «как бы лекции», которую читает ему уже знакомый читателям серии вездесущий и мудрейший гомункул Виссарион Глобальный, в просторечии и для друзей Колобок.

А темой этой «как бы лекции» становится былинно-богатырская реальность в самых разных воплощениях. Откуда появились богатыри? Как и кому служили? Чем вооружались? Чем питались, наконец? Как вели себя на собственных заставах и на княжеском пиру? При этом слог, понятное дело, от научного далёк, так что в сон, как сам Колобок и обещал, совсем не клонит. Находится место и собственным историям отдельных богатырей, как старших (Святогор, Микула Селянинович, Волх Всеславьевич), так и более знаменитой троицы. Часть внимания автора-лектора уделена и былинам как таковым — их происхождению, месту в жизни людей и в литературе, влиянию реального мира на них. Парадоксальным, но при этом убедительным образом Успенский неожиданно сравнивает былины с одним крайне популярным в наши дни поджанром фантастической литературы. Каким именно? Пусть это для тех, кто захочет прочитать, останется небольшим секретом до поры до времени.

Мне очень понравился. Тяжёлое содержание и лёгкий юмористический слог. Концовка — мда... но это же антиутопия! Как ценитель жанра в полной мере насладился беспросветностью мира. Тем более страшно от того, что такая картина буквально в шаге от нашей реальности. «Бей олдей — Россия молодей!» — это шедевральный перл. И вообще, роман оставил долгое послевкусие.

Планета Саракш, городок солекопов на границе с Пандеей. Гимназист из шахтерской семьи с дружком из военных-благородных вяло шляются в поисках приключений, пока их не берет в оборот страшненькая умница, предлагающая наладить бизнес, связанный с отловом, засолкой и продажей глубоководных деликатесов. Быдловатая солдатня сразу валит бизнес набок – и тут пацаны находят на берегу ледяного озера умирающего чужеземца с диковинным оружием. Такова завязка первого романа дилогии «Соль Саракша».

Планета Саракш через полтора десятка лет после событий первой книги (и в период, описанный в последних главах «Обитаемого острова» Аркадия и Бориса Стругацких). Власти центра провинции на границе с Пандеей, получив сигнал о скорой то ли войне, то ли беде, вывозят школьников в лесной лагерь. Там их и накрывает война-беда, смысла и сути которой никто из действующих лиц не понимает, хотя в паузах между беготней, перестрелками, похоронами товарищей и карательными вылазками судорожно пытается понять, и найти родителей – или хотя бы смысл выживания в сдохшем мире. Об этом второй роман – «Любовь и свобода».

Романы задумывались и писались для цикла «Обитаемый остров», который должен был снять часть пенок с волны, поднятой экранизацией Бондарчука, ничего не снял и бесславно заглох. Дилогия не была напечатана и не стала трилогией, как задумывалось изначально. Лишь этой осенью, выждав полтора года и убедившись в тщетности дальнейших ожиданий, Лазарчук выставил книги в довольно специальном магазине и предпринял ряд промо-акций, ставших поводом для мощных бурлений разнообразных масс. Да и пусть их.

Некоторое время назад я описывал свою реакцию на курс, выбранный любимыми авторами, термином «уважительное недоумение». Еще есть «сожаление» — в связи с тем, что Лазарчук раз за разом пытается играть на чужой поляне. Да, хорошим инвентарем. Да, по своим правилам, которые мне нравятся куда больше дефолтных. И да, впихивание в которую подряд коммерческую шнягу качественно сделанного кунштюка с социально-психологическим и философским подтекстом можно считать если не выигрышем, то достижением и подтверждением верности однажды поднятому флагу. Беда в том, что любой флаг на каком-то обширном фоне становится частью чужого флага – и не всегда того, которому хочется присягать.

Я понимаю как объективные, так и субъективные причины этого подхода. Я знаю, что мировой масскульт накопил массу примеров того, как подсаженный на низменный гумус высоколобый росток на сороковом году шараханий по колено в помянутом гумусе делает пейзаж ослепительно прекрасным — и все радуются, а также танцуют (обычно в этом месте приводится в пример сериал Dr Who, который типа обязателен к просмотру, но сугубо с шестого или какого там сезона). Я даже верю, что когда-нибудь на похожие чудеса будут способны холмики, обозначающие отеческие гробы. Но в правило грабель я верю сильнее.

Лазарчук и Успенский заслуженно относятся к видным ученикам Стругацких, в связи с чем, похоже, и считают необходимым вписываться в проекты, связанные с именами наставников. Вспомним «Время учеников», вспомним ненаписанного «Белого ферзя», вспомним сталкера с точками, в рамках которого (-ых) авторы не столько отрабатывали франшизную повинность, сколько пытались напомнить о бесточечной поре.

Сверхзадача «Всего этого джакча» сопоставимая. Успенский (очевидно, более-менее сольно написавший первую книгу дилогии) продолжает эксперименты с «Парнем из преисподней», отыгрывая не сюжетом, но духом той повести мотивы отдельных глав «Полудня» (который «XXII век»). Лазарчук же (явно ответственный за вторую книгу) со свойственной ему лютой честностью и в близком ему апокалиптическом режиме пытается ответить на вопросы, которые ставил перед молокососом по имени Мак некто по прозвищу Странник («Тебе вообще известно, что такое инфляция? Тебе известно, что надвигается голод, что земля не родит?.. Тебе известно, что мы не успели создать здесь ни запасов хлеба, ни запасов медикаментов? Ты знаешь, что это твое лучевое голодание в двадцати процентах случаев приводит к шизофрении?»).

Я не могу сказать, что эксперименты мне не понравились, а ответы показались неубедительными. Но я должен сказать, что за пределами сферического непроницаемого мира, в который добровольно загнали себя авторы, им и мне было бы проще.

Любовь и свобода плохо совместимы с неволей.

Полная ерунда. Ерунда такого-же типа как и .С.Т.А.Л.К.Е.Р. от Лазарчука и Успенского. Авторы привычно работают заученные до автоматизма трюки (марш Берегового Патруля: «Не боимся Белых Субмарин, Белых Субмарин, Белых Субмарин»), а у меня в голове три вопроса:

1) Кто все эти люди?

2) Какое отношение они имеют к роману братьев Стругацких?

и 3) Зачем я вообще это читаю?

Из первой трети книги, ответа ни на один вопрос, я так и не получил. Спасибо, но дальше читать нет ни какого желания.

Видимо годы написания новеллизаций и .с.т.а.л.к.е.р.и.з.а.ц.и.й. дают о себе знать.

Ждать новых вещей от Лазарчука, я перестал. Успенский пока ещё держится.

Я так думаю, что в первой части дилогии («Соль Саракша») Лазарчук если и присутствует, то в минимум-миниморум. Тут везде М. Успенский, его фирменный юмор, его блистательные примОчки. Может, это и не «Змеиное молоко», но что-то очень близкое — не по сюжету, а по стилю написания. Я, например, в восторге. Давненько не попадалось таких изумительных книг! Да, и концовка! Окончание истории того самого Поля Гнедых из «Полдня». Моряк домой вернулся, моряк вернулся с моря, И охотник вернулся с зеленых холмов...

Вторая часть дилогии -«Любовь и свобода». Вот там А. Лазарчук со своим турбореализмом. Ну, заявлена дилогия, так пусть и будет дилогия. Части написаны по-разному, воздействие их тоже разное. Кому что нравится. Я глубоко уважаю обоих авторов, низкий им поклон за прекрасный подарок читателям.