Забытые классики weird fiction. Фредерик Картер

Решил во исполнение давнего намерения набросать кое-какие заметки об авторах weird fiction первой половины ХХ века, сопровождая это образцами текстов. Начну с одного совсем неизвестного литератора; а когда продолжу — принципы отбора будут понятны. Итак,

Фредерик Картер (1883-1967) умел все – он писал стихи и рассказы, редактировал журналы и сочинял подписи к карикатурам. Но в историю культуры он вошел как художник – исследователь лабиринтов магии, создатель пугающих миров и галлюциногенных интерпретаций классических образов.

Ночь. Самая известная работа Картера

Самые первые его работы, собранные в книге «Ночной Лондон» (она есть в Сети в полном объеме), показывают не столько изнанку жизни города, сколько тайну, сокрытую в самом воздухе английской столицы.

После войны Картер надолго перестал рисовать, но в середине 20-х произошло триумфальное возвращение. Он создал серию рисунков, изданную под названием «Дракон алхимиков». К этому времени художник вращался в достаточно интересных кругах. Он сдружился с Т.Э. Лоуренсом и Т.Ф. Поуисом, М.Ф. Шилем и Томасом Берком. Очень тесно общался с Артуром Мэйченом. Написал несколько его портретов, подчас весьма забавных. Обратите внимание, какого эффекта добился художник, просто уменьшив на пару размеров шляпу на голове портретируемого.

Мэйчен в шляпе

А Мэйчен написал к «Дракону алхимиков» предисловие:

«…мне всегда казалось, что эта вечная и всеобщая Красота или Истина, которая является основой всего Искусства, может именоваться также великой тайной или секретом. В книге, лежащей перед вами, представлены образы, запечатленные Фредериком Картером: образы мужчин и женщин, образы огня, образы воды; образы отдельные и образы, которые сочетаются с иными образами. Полагаю, мне не стоит уточнять, что мистер Картер рисовал эти занятные и выразительные картины не для того, чтобы сообщить нам сведения по анатомии или детально охарактеризовать какой-то иной аспект естествознания. Он видит внешний, естественный, зримый мир, видит, без сомнения, хорошо и ясно (я, впрочем, не художественный критик), но прежде всего он видит то, что скрыто за этим внешним, естественным и зримым множеством форм; его взгляд обращен к вечному, духовному миру, сокрытому под покровом внешнего. Тот мир – реален, в отличие от физического мира; и лишь тот, кто способен обнаружить реальный мир, может именоваться реалистом. Это справедливо для всех явлений; маленьких и больших, явственно тривиальных или несомненно важных. Меня особенно потрясла картина, которую мистер Картер назвал «Слепой Разум»; на ней группы людей собрались в обширном и древнем зале, в мрачном и пугающем месте, как мне представляется; в зале суда, не ведающего ни  просветления, ни знания, ни сострадания…

…Все вещи – таковы, ибо они чудесны: я написал эти слова очень много лет назад, и с каждым годом я убеждаюсь, сколь справедливо данное утверждение. Если это чудо (таково другое название для сокрытой тайны, о которой я говорил) исчезнет, то всех нас ожидает повторное падение. Ничего не изменится – но изменится все. Вода будет утолять жажду, как и прежде, но так же, как она утоляет жажду лошади или собаки. Зелень будет расти так же густо, как росла всегда – но она станет невидимой для нас, если только не окажется пригодной для еды. Все искусства станут невозможными и невероятными, ибо искусства существуют лишь для того, чтобы открывать сокрытую тайну. Я уверен, что если вы повесите картину перед котом или собакой, то в каком-то смысле животное, можно сказать, увидит полотно; и все же с нашей точки зрения оно не способно разглядеть изображение. Короче говоря, если чудо мироздания исчезнет, весь мир, какой мы знаем, прекратит свое существование, ибо он существует и обретает силу в чудесах. И мы в один миг перестанем быть людьми и станем животными.

Именно так, мне кажется, следует трактовать символы мистера Картера, как и все прочие истинно глубокие символы. Совершенно очевидно, что наш общий долг – увидеть истину и затем поведать о ней, если мы обрели дар речи. И единственный способ поведать истину – с помощью символа: это часть, которая заменяет целое; то целое, которое для наших губ невыразимо. Мир – это шифр. Лучше всего поступает тот, кто намекает на тайное знание, сокрытое в тех символах, которые явлены нам».

Прямым продолжением «Дракона…» стала книга «Символы откровения», в которую включены не только иллюстрации, но и тексты Картера, посвященные истолкованию Апокалипсиса. Работа над книгой Откровения велась совместно с Т. Э. Лоуренсом (последнее, что написал Лоуренс – как раз текст для «Апокалипсиса»).

Слепой Разум

Равновесие. Из «Дракона Алхимиков»

Нет ничего удивительного, что художник в 1930-х очень много сочинял. В основном рассказы и повести Картера посвящены темам, так или иначе связанным с работами его литературных учителей. И тем не менее есть в этих текстах особая поэзия и совершенно особая выразительность. Казалось бы, давно знакомые сюжеты: человек и боги («Факир из Тегерана»), жизнь и смерть («Скелет»), Агасфер («И золото, подобное стеклу…»), восстание из мертвых («Смертные муки») и прочее, прочее, прочее… Рассказы Картера печатались в престижных журналах и сборниках, но отдельные издания были типичными «малотиражками» — теперь они практически недоступны. Да и работы Картера-живописца довольно быстро позабылись – ужасы Второй мировой оказались гораздо страшнее того Апокалипсиса, который увидели зрители на рисунках Картера. Так и остался художник «эпигоном декаданса» и «другом великих». Однако справедливость восторжествовала – когда было издано полное собрание писем Д.Г. Лоуренса, оказалось, что ближайшим другом и корреспондентом писателя был как раз Фредерик Картер. И появились монографии о его жизни и творчестве, начались выставки его работ. Многие полотна Картера до сих пор продаются (http://www.apocalypsepress.co.uk/carter/index.htm), а вот его прозу – позабыли. И это обидно – то, что Картер рисовал, он сумел и описать. Мистикой высочайшей пробы следует назвать его тексты, построенные на тончайшем проникновении в смысл смутных символов. Я больше всего люблю у Картера короткую повесть «Скелет» — в ней за сенсационными событиями легко пропустить главное… Повесть – о том, как падает небо. Оно все ближе, ближе – и в конце его покров становится саваном, символом погибели и абсолютного Ничто. С этой жуткой историей читатели, надеюсь, еще познакомятся. А сегодня Вашему вниманию предлагается рассказ Картера, произведший на меня просто огромное впечатление – будто Дансени и Мэйчен встретились… И получилось… В общем, «Факир из Тегерана». Надеюсь, вам это понравится...