Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе нужно (вроде как Сунь-Цзы)

Где родился, там и пригодился.

А если волей случая или чужой не всегда при этом доброй воли ты попал на чужбину и не можешь оттуда выбраться, то наверное нужно притираться к новой жизни (помните известный совет про то, что нужно принять то, что не можешь изменить?).

А если всё-таки всеми фибрами своей души стараешься разорвать путы и выбраться на волю, или на то, что тебе кажется волей, то может оказаться так, что пробивая стену своей «тюрьмы» ты окажешься под водой или наоборот в пропасти.

В общем, будь осторожен со своими желаниями, ибо они иногда могут исполняться...

От любви до ревности...

Писатель Гаршин мне известен безусловно как сочинитель рассказов для детей. И потому было крайне любопытно взять в руки (в данном случае — в уши) его единственное крупное произведение, повесть.

Драма молодой женщины, попавшей в силу своего безденежного отношения в зависимость от мужских прихотей — тема далеко не новая. И взаимоотношения молодого человека, искренне полюбившего такую женщину, с нею и с другими людьми всегда представляет интерес. Потому что Дама всё о себе и о своём месте в этом мире понимает и не решается поверить в настоящее чувство и в своё право на него.

Конечно, Гаршин крайне осторожно относится к описаниям и потому мы только намёками понимаем, что героиня повести Надежда Николаевна по сути является содержанкой. Гаршина как раз всякий физиологизм интересует мало, а вот психология отношений и чувств для него важна. Тем более, что перед нами не просто треугольник, но даже четырёхугольник человеческих страстей и отношений. А четырёхугольник — фигура неустойчивая и непрочная, всё заканчивается трагедией, причём страдают все четыре завязанных в общий клубок человека.

Не скажу, что повесть очень интересна с позиций современных требований, экшена в ней маловато. Но для своего времени она вполне адекватна, а по сути затронутых в ней проблем актуальна и в наши времена.

Проблематика новеллы «Трус» Всеволода Гаршина, замечательного и очень недолго прожившего писателя конца 19 века – внутренний конфликт человека, ненавидящего войну, и в то же время по своей природе не способного просто так отвергнуть ее и сбежать, уклониться, гарантированно спастись.

Герой рассказа ухаживает за смертельно больным другом, в течение многих часов наблюдает за его страданиями, а быть может в это же самое время там, на полях сражений единовременно точно так же корчатся и умирают тысячи и тысячи, и ведь эта суммарная боль, в отличие от болезней, целиком и полностью людская вина – к каким выводам должен прийти разумный человек, думая об этом? Но ведь если не пойдешь воевать ты, то твое место в строю просто заполнят другим…

»....Я не могу ничего делать и не могу ни о чем думать. Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок... Двенадцать тысяч... Эта цифра то носится передо мною в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст... Что же это такое?

Мне говорили что-то про Скобелева, что он куда-то кинулся, что-то атаковал, взял какой-то редут или его у него взяли... я не помню. В этом страшном деле я помню и вижу только одно — гору трупов, служащую пьедесталом грандиозным делам, которые занесутся на страницы истории. Может быть, это необходимо; я не берусь судить, да и не могу; я не рассуждаю о войне и отношусь к ней непосредственным чувством, возмущенным массою пролитой крови. Бык, на глазах которого убивают подобных ему быков, чувствует, вероятно, что-нибудь похожее... Он не понимает, чему его смерть послужит, и только с ужасом смотрит выкатившимися глазами на кровь и ревет отчаянным, надрывающим душу голосом «. Блестящее произведение...

Рассказ посвящён нескольким эпизодам русско-турецкой войны, и представляет собой, частично, автобиографические описания Гаршина, который, подобно главному герою, отправился на войну вольноопределяющимся. Честные описания быта солдат и офицеров, лишённые пафоса.

Прелестная сказка. Впоследствии в этом стиле писал некоторые свои сказки Алексей Николаевич Толстой. Притчевость сказки осуществляется тем, что каждый из собеседников высказывает ту точку зрения, что обусловлена его формой жизни. Замечательно, что жук-навозник в сказке Гаршина, это не простой жук, а скаребей, который в средней России не водится. Всеволод Гаршин родом из Еккатеринослава, где в XIX веке жук-скарабей был распространён. Есть там он и сейчас, хотя почти истреблён и занесён в Красную Книгу.

Такие выводы могут делаться из простенькой сказки.

Слезодавилка в чистом виде, переходящая за грань пошлости. Сопли в сахаре. Стиль, недопустимый для конца XIX века. Не могу поверить, что это написал Гаршин, автор великолепной «Лягушки-путешественницы».

История одного рядового солдата, оказавшегося в траве раненым, двигаться он не может, и некому прийти на помощь.

Написан рассказ хорошо. С одной стороны, рассказ аж 19го века, своего рода достижение, что он сохранился до нашего времени. Здесь детально описаны мысли и ощущения раненого солдата, ждущего спасения или смерти. А с другой стороны, в принципе всё ясно, как белый день: война уносит жизни, калечит судьбы, по обе стороны окопов всё те же люди. Когда мораль рассказа столь понятна и очевидна, пристально внимание к форме. А она неплоха. Читать было интересно. Повествователь у автора получился душой довольно возвышенный.

Славная сказка и замечательная лягушка. Так или иначе, но она совершила чудесное воздушное путешествие. А ещё говорят, что рождённый ползать летать не может. Если очень захочется, то сможет. Лягушка-путешественница в том порукой.

Тема безумия обыгрывалась не одним русским классиком. Не скажу, что у Гаршина получилось лучше всех. Но красный цветок и для меня на мгновение стал источником зла — автор сумел раскрыть помешательство, даже обосновать его. Многогранный, хоть и короткий, хоть и сам по себе безумный, этот рассказ по-настоящему талантлив. Написан, в смысле, талантливо...