Елизавета Званцева. Поэзия научного подвига. К 60-летию И. Ефремова

------------------------------------------------------ ---------------------------------

В научной фантастике, как и в приключенческих книгах, обязательны тайна и подвиг. Велика сила тайны, и разнообразны мотивы, ведущие людей на борьбу за ее раскрытие. В литературе прошлого тайна преимущественно была связана с властью денег. Соответственно и подвиг почти всегда был сопряжен с личной выгодой. Разумеется, ценность старых книг определяется не этим: мы постоянно обращаемся и будем обращаться к ним. Книги стали главной и единственной литературной школой Ефремова, потому что он пришел в литературу из науки. Еще в детстве он решил стать палеонтологом и добился этого, преодолев немалые трудности. Двадцати лет начал он кочевую жизнь исследователя, руководил экспедициями, стал доктором наук и автором многих ценных трудов по геологии и палеонтологии. Все его профессии (а до того как стать ученым, Ефремов был и матросом, и штурманом, и шофером) ближе других к подвигам и тайнам. Вполне закономерно, что первую свою книгу, вышедшую в 1944 году, он посвятил загадкам далекого прошлого Земли, определив ее, как «рассказы о необыкновенном».

Эта маленькая книжечка из серой бумаги военного времени знаменовала собой начало новой ступени развития советской фантастики. Открывается она рассказом «Встреча над Тускаророй». На первый взгляд, это чисто приключенческий рассказ, построенный на романтике морской тайны. Главный герой его — английский моряк XVIII века Джессельтон, чью рукопись находят советские водолазы. Он не пират и не искатель кладов, а ученый, посвятивший свою жизнь исследованию морских глубин. Оставшись один на тонущем корабле, он последние часы жизни потратил на то, чтобы рассказать о сделанном им открытии. Изменилось, таким образом, содержание тайны и смысл подвига — то и другое стало бескорыстным. Впервые мы находим это у Жюля Верна: в его книгах тайна лишилась коммерческого оттенка, и раскрыть ее значило не взять себе, а отдать людям то, что прятала от них сама природа. Соблюдая его лучшие традиции, Ефремов умело сочетает старую приключенческую романтику с нравственными нормами нашей жизни.

В рассказе «Алмазная трубка» геологи Султанов и Чурилин идут на смертельный риск не ради собственного обогащения, а для того, чтобы в нашей стране были свои алмазы (что скоро перестало быть фантастикой). Так же поступают исследователи Якутии Балабин и Александров: раскрыв тайну гольца Подлунного, они обогатили советскую и мировую науку. Стремление извлечь личную выгоду разъединяет и ведет к вражде всех со всеми. Для героев Ефремова характерно обратное: бескорыстное желание познать тайну делает друзьями чужих до того людей. У него нет героя-одиночки, всегда действует коллектив, пусть очень меленький. Никитин из повести «Тень минувшего» не мог добиться успеха, пока работал один; на помощь ему пришли ученые и рабочие самых различных профессий. Содружество наук — химии, физики, геологии — помогло Никитину разгадать тайну «тени минувшего» — цветной фотографии древнего ящера, которую сделала сама природа.

В книгах Ефремова нет приглаженной, одомашненной природы дачников и пригородных туристов: тайна скрывается в диких, малодоступных местах, и красота их отнюдь не является только фоном. «Эти почти музыкальные переходы света, теней и цветов сообщали миру блаженство гармонии. И я, весьма земной человек, по-иному настроился в горном мире, и, без сомнения, моим открытием, о котором я сейчас расскажу, я обязан в какой-то мере именно этой высокой настроенности», — пишет он от лица героя «Озера горных духов». Пейзаж в научно-фантастическом рассказе редко занимает сколько-нибудь значительное место. Ефремов удивительно гармонично сочетает его и с фантастической гипотезой, и с изображением героев; от этого у читателя возникает ощущение полной достоверности происходящего. Своей суровостью природа помогает человеку совершить подвиг раскрытия тайны, которую скрывает в себе.

Дилогия «На краю Ойкумены» переносит нас в древний Египет. Первая часть, «Путешествие Баурджеда», повествует о дальнем морском путешествии людей, живших 4500 лет назад. Они отправились в путь по воле фараона, не помышляя о тайнах и подвигах: страх перед неизвестным и боязнь нарушить приказ владели их душами. Но красота и мощь невиданного мира пробудили страсть к его познанию. Когда после семилетних странствий вернувшийся Баурджед рассказал фараону об огромном мире, который они открыли, то вместо награды получил выговор за то, что мало привез добычи. Знание не нужно было властителю: он усмотрел в нем покушение на свое величие и приказал уничтожить все записи о путешествии. Но память о подвиге древних египтян сохранилась до наших дней: это был подвиг преодоления страха перед неведомым, подвиг познания. Во второй части, которая дала название дилогии, изображается другое путешествие: греческий юноша, скульптор Пандион, желая постичь тайну искусства, едет на остров Крит, родину древней цивилизации, а оттуда попадает — уже неволей — в Египет. Но это не тот Египет, что в «Путешествии Баурджеда»: прошло около 2000 лет. Разноплеменные рабы фараона, и среди них Пандион, бежали из неволи. Дорога домой растянулась в огромное путешествие по Африке. Великолепие природы, своеобразие культуры африканских племен, изучение художественных ценностей, накопленных в Египте, помогают Пандиону раскрыть тайну передачи движения в изобразительном искусстве. Но на первом плане в этой книге — подвиг борьбы за свободу. Бежавшие рабы сумели совершить невозможное: одолели страшных зверей, прошли пустыню, громадный мрачный лес и степь. Большое достоинство романа в том, что идеи равенства и братства даются не плакатно, не в отрыве от основной линии сюжета: дружба негра Кидого, этруска Кави и грека Пандиона спасает их и выводит победителями из всех испытаний.

Повесть «Звездные корабли» написана двадцать лет назад. Она породила много подражаний и блестяще выдержала испытание временем (а книги на космическую тему стареют теперь быстро). В ней все необыкновенно, начиная с названия, которое иногда понимают буквально. Между тем оно раскрывает главную мысль повести и поражает грандиозностью масштабов времени и пространства, заключенных в нем. Наша солнечная система, летящая вокруг центра Галактики, встречается с другими, подобными ей. Вот эти-то огромные миры, несущиеся по океану Вселенной, писатель и сравнивает с кораблями. Он убежден, что разумная жизнь существует во многих системах нашей Галактики. Разумные существа, имея возможность делать межзвездные перелеты, могут рассчитать время встречи их системы с другой и сделать визит соседям — так как при встрече двух кораблей в пустынном океане между ними курсируют шлюпки. Проходит нужное время, шлюпки поднимают на борт, и корабли расходятся.

Ничего подобного до повести Ефремова советская фантастика не знала. Космическая тема мыслилась обычно как полет человека на планеты внутри солнечной системы или прилет обитателей этих планет к нам. Корабль же из другого мира должен лететь очень долго; тогда Ефремов невероятно смело поворачивает сюжет: не может приблизиться корабль — так пусть приблизится сам далекий мир, из которого он летит. Напомним, что теперь фантасты посылают своих героев сколь угодно далеко, не только на другие звезды, но и в другие галактики, потому что, помимо субсветовых скоростей и парадокса времени Эйнштейна, придумано «нуль-пространство», антигравитация, перестроенное пространство время, где корабль может двигаться со скоростью света и быстрее и т. д. Гипотеза Ефремова при всей кажущейся простоте и сегодня продолжает оставаться в высшей степени оригинальной. Уже при чтении рассказов Ефремова мы замечаем, что приключение-действие понемногу вытесняется приключением мысли. В «Звездных кораблях» приключение мысли явно главенствует. Два друга, ученые Шатров и Давыдов получили совершенно невероятную вещь: кости динозавра, пробитые насквозь каким-то оружием 70 миллионов лет назад. Тайна поистине великолепная. И чтобы ее разгадать, нужен подвиг мысли, а не подвиг действия: надо знать, куда идти и где искать. Движение, действие мысли ученых и составляет основу сюжета. Молодой астроном Виктор, теория которого помогла открытию тайны, погиб на фронте, но мысль его жива и действует. Приключение-действие приходит потом, когда тайна в сущности уже разгадана и нужны «вещественные доказательства». Повесть заканчивается гимном разуму: «В этих глазах был свет безмерного мужества разума, сознающего беспощадные законы Вселенной, бьющегося в муках и радости познания. И взгляды ученых Земли, скрестившись с этим необычным взором, глядевшим из бездны времен, не опустились в смущении. Шатрова и Давыдова пронизало радостное торжество. Мысль, пусть разбросанная на недоступно далеких друг от друга мирах, не погибла без следа во времени и пространстве».

«Звездные корабли» — мост, перекинутый от прошлого к будущему. О будущем Земли и человечества Ефремов рассказал в самом известном своем романе «Туманность Андромеды». Книга о будущем всегда притягательна, особенно для юного читателя, тем более что она для него — первая советская книга о будущем. В двадцатые и тридцатые годы было написано много утопий, но все они теперь забыты. Ефремов воскресил несправедливо обойденный жанр, и его роман остается пока лучшим в своем роде, хотя прошло почти десять лет после его опубликования. Он привлекает прежде всего широтой взгляда: обычно утописты не смотрели на Землю извне, как на космическое тело, находящееся в различных взаимосвязях со Вселенной. В «Туманности Андромеды» мы видим преображенную коммунизмом Землю как одно из звеньев Великого Кольца, соединяющего все обитаемые миры Галактики.

Другое большое достоинство романа в том, что масса научных сведений, гипотезы, публицистические отступления искусно уложены в приключенческий сюжет, имеющий две основные линии: космическую и земную. В большинстве утопий герои из настоящего переносятся в будущее, потом возвращаются и рассказывают о своем путешествии, то есть читатель никогда не бывает современником будущего, а только гостем в нем. Ефремов делает иначе: в его книге нет ни анабиоза, ни летаргического сна, ни гостей из прошлого; будущее дается как реальность, как сегодняшний день, а герои говорят между собой о прошлом, то есть видят нас глазами будущего. Люди освоили и заселили всю солнечную систему, поэтому естественно, что тайны отодвинулись в далекий космос. На Земле остались тайны прошлого: пещера, в которой ведет раскопки Веда Конг, золотой конь, найденный Миико. В космосе — все тайна: и железная звезда, и обитатели ее планеты — страшные медузы, и кресты, и огромный диск, прилетевший с туманности Андромеды. Но самая главная тайна, над разрешением которой бьются ученые Земли, есть тайна пространства и времени. Сотни лет нужны для того, чтоб отправить сообщение на другую звездную систему и получить ответ; и еще больше — чтоб долететь туда. Победить пространство и время, научиться мгновенно переноситься как угодно далеко — вот задача, поставленная перед героями книги, невероятная по смелости, по дерзости, но разрешимая — автор умеет убедить в этом читателей. Люди не будут сложа руки ждать ее решения; стремясь познать Вселенную, они отправляются к далекой звезде Ахернар. Многие не доживут до возвращения на Землю, но это не останавливает современников эпохи Великого Кольца: подвиг во имя науки и человечества они рассматривают как свой прямой долг.

В 1963 году был опубликован роман «Лезвие бритвы», одна из самых необычных книг последних лет: автор сам назвал ее экспериментальной. Особый интерес представляет научно-фантастическая гипотеза наследственной памяти: под воздействием разных факторов человек видит и чувствует то, что видели и чувствовали его далекие предки (еще в 1942 году Ефремов писал об этом в рассказе «Эллинский секрет»). Решительно невозможно даже перечислить все то ценное, что может узнать читатель из этой книги.

У Ефремова есть только одна совершенно не фантастическая книга, повествующая о буднях ученого-палеонтолога; но без знакомства с ней трудно понять, откуда явилось у него богатство воображения, своеобразное видение мира и умение передать красоту окружающего. С 1946 по 1949 год Ефремов руководил палеонтологической экспедицией Академии наук СССР в южной части пустыни Гоби. Три раза он и его товарищи уезжали на машинах в глухие, необжитые места, разыскивая кости древних животных, пролежавших в земле 50 —70 миллионов лет. Экспедиции дали блестящие результаты: были обнаружены целые кладбища динозавров, извлечены полные скелеты ящеров величиной с шестиэтажный дом. По скелету, а иногда по нескольким разрозненным костям ученый должен представить внутреннее строение и внешний вид животного, среду, в которой оно обитало, окружающую его природу. Это как нельзя лучше удается Ефремову. По всей книге рассыпаны великолепные описания древних животных и пейзажей, поражающие своей достоверностью. В них чувствуется своеобразная поэзия. Это — поэзия науки. Несомненно, что каждая отрасль науки по-своему прекрасна. Но далеко не каждый ученый может стать певцом своей науки и художественными средствами раскрыть ее красоту.

Казалось бы, нет ничего поэтического в труде палеонтолога. Древние кости надо осторожно изъять из твердой породы, надо вывезти их из диких мест, надо прежде отыскать их. Иногда огромные кости приходится тащить на себе; иногда в поисках маленькой косточки переваливают массу земли. Затем кости очищают от породы, склеивают и монтируют скелет неведомой твари, жившей многие миллионы лет назад. Трудно отыскать поэзию во всем этом; для иных сомнительна нужность такой науки. Читая «Дорогу ветров», не только проникаешься полной убежденностью в важности палеонтологии, но и живо чувствуешь ее высокую поэзию.

Ефремов пришел в советскую научную фантастику почти четверть века назад, когда первый этап ее развития закончился войной и смертью А. Р. Беляева. Его книги резко отличались от всего, что было сделано раньше, своим высоким научным и художественным качеством. Прежде всего он поднял на должную высоту советский научно-фантастический рассказ. Разнообразие тематики, обостренное внимание к природе и умение живописать ее, пропаганда взаимосвязи наук, комплексность фантастических гипотез — все это пришло только с рассказами Ефремова.

Вторая заслуга его в том, что он воскресил у нас жанр утопии, придав ей новые качества: слил воедино социальную утопию с технологической, учел влияние космического фактора на жизнь человечества, попытался изобразить будущего человека во всей его красоте и сложности. Не менее важно и создание им романов и повестей о прошлом: трудно переоценить их познавательное и воспитательное значение. Множество писем читателей говорит о том, что интерес к прошлому Земли возник у них после чтения книг Ефремова. А знание прошлого и интерес к нему — необходимое условие для истинной интеллигентности. Поэзия науки, научного подвига составляет главную прелесть его книг. Страстная пропаганда научных знаний никогда не переходит у него в голое популяризаторство. Книги Ефремова заставляют мыслить, учат мечтать и необычайно расширяют кругозор. Он ввел в фантастику множество новых тем, «пустил в оборот» неслыханные прежде гипотезы. Ни одна его книга не оказалась научно бесплодной или просто сугубо современной — все они были впереди «переднего края науки». Но наука нужна ему не ради науки: все, что он пишет о ней, проникнуто гуманизмом советского человека, верой в победу коммунизма. Для нас это качество как будто само собой разумеется; но зарубежные читатели прежде всего отмечают гуманизм Ефремова и его веру в светлое будущее человечества.

«Я читал научно-фантастические книги, но никогда так не думал о реальности будущего, как во время чтения этой книги», — пишет француз Даниэль Доре о романе «Туманность Андромеды». Другая французская читательница, г-жа Кадрели, говорит следующее: «Я была приятно удивлена разницей между этой книгой и подобного рода американскими и французскими романами, героями которых являются гангстеры, перенесенные в космос. Почти всегда такие романы наполнены ужасами, это наводит на мысль, что наши «западные» режимы видят в будущем только катастрофу. Наоборот, герои произведений Ефремова — оптимисты».

Обычно Ефремов обращается к молодому читателю, но он никогда не писал специально для детей. Однако же тотчас по выходе в свет, его книги входят в круг детского чтения. Особенной популярностью пользуются рассказы и дилогия «На краю Ойкумены».

Это лишний раз свидетельствует о высоких художественных достоинствах его прозы. Она наглядна в лучшем значении этого слова: Ефремов сам говорит, что должен во всех подробностях увидеть то, что должен написать. И это увиденное он передает так совершенно, что читатель видит данную картину с той же яркостью и определенностью: не нужно ничего домысливать и докрашивать. Такое несколько тираническое отношение к читателю в научной фантастике просто необходимо, ибо речь идет о неведомом, которое нужно обрисовать наиболее точно.

Невозможно перечислить все новое и полезное, принесенное Ефремовым в литературу. Книги его составили этап в развитии нашей фантастики и оказали большое влияние на последующее поколение писателей-фантастов.

Огромный опыт путешественника и ученого, а теперь и более чем двадцатилетний писательский опыт позволят Ивану Антоновичу Ефремову создать еще немало замечательных книг.

------------------------------

Детская литература № 6 1967, стр 48-50

----------------------------

Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ