Фэшн гёрлз
- 1 -
Автомобильная пробка в сердце солнцепека изматывала нервы. Приходилось любоваться машинами всех цветов радуги. Черный цвет моей «Ауди–Нивея» давно вышел из моды, но перекрашивать все никак не получалась – дорого. А винилография оставляла кислый флер пошлятины.
Зато ретро–тонированные стекла закрывали меня от посторонних взглядов, а очиститель воздуха позволял дышать без респиратора.
Третий час ожидания не прошел даром. Покупка изрядно потрёпанного профессионального голографического телефона заставила существенно увеличить долг по кредиту в банке. Взамен – скачок в топ сайта «Secular world lioness» в разделе «Столица–Сити». Отставание от «селедки» Лилианы сократилось на три позиции.
Телефон засветился голубым светом и настойчиво завибрировал. Интуиция Лилианы меня всегда поражала. Каким-то местом она чувствовала, кому звонить, а, главное – когда, чтобы застать жертву в самый неподходящий момент. Совершенно некстати вспомнился один из таких ее звонков на мою видеомобилу. В момент тайного похода по элитному секонд–хенду два года назад.
Я успела пристроить телефон на сиденье, развернув камеру в выгодном для меня ракурсе. На 7 гудке, как и положено при звонках от абонентов, находящихся в списках «Лучшая Подруга», он включился.
— Анита, – капризным тоном сказала пухленькая сорокакилограммовая шатенка, – я по тебе соскучилась! Цем–цем–цем!
Голограмма мерцала и временами шла рябью, создавая странный эффект, будто я смотрю на неспокойную водную гладь. Моя ответная улыбка могла занять второе место в конкурсе на искренность. А первое, конечно же, досталось бы Лилиане. Эта простая мысль обрела физическое отображение в виде оскомины.
— Лилианчик–лапунчик, ты не поверишь, так много желающих свидеться со мной на расстоянии, – ответила я.
— Ой, поверю! Я так рада, что уговорила тебя купить эту безделушку. Ты же знаешь, мне пришлось полгода общаться только с мэнами. А из наших девушек лишь Ванесса и Рима могут позволить себе эту последнюю модель. Ой, прости, – теперь, конечно же, и ты. Хотя, вспомни, – Лилиана театрально прикрыла рот ладошкой, – какой новый любовник у Риминого мужа. Скажу по секрету только тебе, – он всей семье тааакие подарки делает!
— Лианочка, – я попыталась направить разговор в нужное мне русло, – ты, случайно, не в курсе, как финансовые дела фемили Ванессы?
— Ой, случайно, – знаю, знаю. После ее клинической смерти, которую показали все инет–каналы, доход корпорации вырос на три пункта! Это так здорово!
Что именно радовало подружку – спасение Ванессы хирургами от прободной язвы или финансовая сторона данного факта, я не поняла. Но уточнять не собиралась даже под страхом ходить без нового маникюра целый день.
Через двадцать минут стандартного трепа Лилиана, одетая в зеленое короткое платье, изогнулась, стараясь посмотреть в окно. Вот дурочка.
— Анечка, ты куда едешь? Признавайся, а-то мне не видно, – спросила моя ровесница.
Конечно, не видно; прочти инструкцию по эксплуатации телефона, прежде чем им пользоваться!
— Хочу опробовать новый интимный салон, на проспекте Макдоналдса – ну, тот, что раньше Жуковским называли, – уколола я Лилиану. Название сменили еще много лет назад, но старушка с гладкой кожей должна это помнить.
От взаимного морального удара меня спас звонок. Лицо Лилианы, отобразив гамму эмоций от обиженности до обожания, пропало. Значит, звонит ее Хозяин.
«К ноге!» – мысленно приказа я подружке. Ухудшение наших рабочих отношений отражается и в повседневном разговоре. С ее резюме, где основными пунктами перечислены три оконченных ею университета, любая техническая фирма с большим удовольствием взяла бы ее на работу. Но Лилиане повезло — имея модельную внешность, она смогла проложить свой путь к успеху через красивое тело.
И разговаривая со мной на примитивно–сельском языке, выражала подчеркнутое неуважение, намекая мне – ты рождена не в этом городе.
Поток машин начал движение. Солнце зашло за небоскребы, окрашивая стекла в оранжевый цвет.
Я перевернула пресловутый телефон. Выгравированное на крышке имя «Рими» четко указывало на предыдущую владелицу.
- 2 -
Я помню тот странный разговор до последнего слова и каждую интонации Римы. Загородный домик ее мужа в сосновом бору, окруженный высоким забором со спиралью Бруно и контраст. Контраст между теплом из камина, где умирало расчленённое тело липы, и холодными струями дождя за окном.
Мы лежали на коричневой шкуре медведя одетые в горсть драгоценностей и ленту «автодока». Странные отношения — можно ли их отнести к разряду сестринских? Мы иногда спали вместе, но не больше. Этакое «табу» в сумасшедшем мире, где даже браки между близкими родственниками оформляют официально.
…«Готов ли ты, Андрей Сергеевич, известный под сетевым именем Натниеэль, взять в законные супруги свою дочь Ольгу?» …
— Представляешь? А я стою, как секретурка нелюбимая, а уйти не могу, улыбаюсь, – Рима провела ногтем за ушком. Теперь от подтяжки кожи остаётся только чувство зуда, – а мать, это жена его бывшая, кричит в сторонке. В истерике бьется.
Рима потянулась за бокалом вина. Ан нет, все же шрам в наличии. Сколько уже раз мы делали лифтинг, сютинг, пластику – хотелось спросить «сестренку». Сколько раз, что наша кожа, несмотря на современную медицину, стала тонкой и ломкой, как корка льда весною?
— А регистраторша продолжает: «Мнение предыдущих жен и матери не учитывается».
— Хмм, и сколько пришлось заплатить? – поинтересовалась я.
— Не знаю. Хотя все окупилось. Рейтинги запредельные, средний класс требует распространения закона и на них.
Я от удивления перевернулась на спину и внимательно посмотрела на Риму. Брюнетка, с идеальной грудью второго, а когда нужно, и третьего, размера смешно морщила лобик.
— Им-то зачем? Я понимаю у этого, – щелкнула пальцами я, – и этой разница возраста позволяет. Лет пятьдесят?
— По–моему, даже за семьдесят. Она от второго брака Натниеэль.
Рима повернулась ко мне, провела рукой по бедру.
— Анит, а может это все неправильно?
— Умм? – я сделала вид, что не понимаю, в какую сторону повернул разговор. На любимую тему Рими. Долгое время великие умы медицины старались лечить от всех болезней, пытаясь не доводить дело до цвинтера. Или тело?
Решение лежало в иной плоскости, на другом конце прямой. Профилактика и молниеносная диагностика оказались королевами медицины. У меня на тот момент в медицинской книжке значилось в графе «НЕ ДОПУЩЕНО»: панкреатит, холецистит, тиреоз, анемия, начальная стадия рака, с десяток других заболеваний.
— Я имею в виду, что мы живем, не заболевая, а большинство умирают, не дожив и до ста лет.
— Ага. И то, что мы едой питаемся вегетарианской, а им мясо приходится с ГМО есть? – с издевкой поинтересовалась я. Рима доверчиво кивнула.
— А еще – вода у нас прозрачная, а не белая от хлора?
Кивок.
— И рейтинг на сайте и ТВ для них не имеет значения и не сказывается на накоплениях в банке? И медицина бесплатная, но основанная не на принципе не допуска заболевания, а лечения? И уровень жизни у них хуже?
Тогда Рими напоминала собачку–игрушку для машины с головой–болванчиком; я даже начала бояться – а не повредит ли она себе шею.
— А еще они работают по десять часов в сутки и имеют два дня выходных, когда ты работаешь по двадцать часов семь дней в неделю.
Рими по закону инерции кивнула, соглашаясь. Спохватилась:
— Нет, я не так думаю! Ты маленький политик – все перевернула с головы на попу! – обиженно сказала Рими.
Я засмеялась, забрала бокал с вином из рук подруги и обняла ее. Все-таки разница в возрасте в сотню лет давала мне преимущество.
— Ан, я подсмотрела отчеты «хазбент» моего. Знаешь ли, от чего умирают люди высшего общества?
— От насилия, – быстро ответила я.
— Это понятно. Я про медицину. Нет? Конец генетического кода. И вроде нет болезни, но часы жизни закончились. Помнишь, мы смеялись над старушкой–моделькой?
Я помнила. Показ в основное время, во всех новостях. Скрюченная кукла лежала на боку. Седые клочья как пакля волос закрывали ей лицо. Горничная клялась, что еще утром ее хозяйка находилась в относительно нормальном состоянии. После обеда пошла в спальню и заснула в последний раз в своей жизни. Но когда ее выносили… Словно засунули в гигантскую микроволновку и высушили тело до состояния хрустящих чипсов. Я почувствовала холод, прошедший по спине. Да прибудет мне в помощь глоток виски…
— Ей поставили диагноз КГК, – доверительно сообщила мне брюнетка, – и я так заканчивать не хочу.
— Римка, я удивляюсь, – как ты с таким чувством жалости живешь! Вспомни историю – всегда все берет начало у богатых людей, постепенно становясь доступным для большинства. А вот что делать с внезапной старостью – давай подумаем. Завтра.
- 3 -
Все же дороги наконец-то научились делать. Гладкая скатерть–дорога зеленоватого цвета, как первая трава ранней весной. Конечно же, платная, и только для машин с высоким рейтингом. Африканские или индийские «бюджетники» могли появиться на ней только в одном случае – пробив на манер тарана высокие бетонные плиты, которыми обнесен хайвей.
Уже в сумерках въезжала на территорию «BeLiyRosha-Sanitarium». Здание старинного типа – основной корпус, небольшие двухэтажные отделения, стоящие по периметру. А в центре – замечательный парк из лиственных деревьев. Настоящих, не декор! Авто остановилось напротив главного входа. Я выскочила из машины, опережая действия водителя.
Запах травы, игра лучей заходящего солнца на окнах зданий и отсутствие суеты дарили чувство спокойствия. Рай на земле. Или земной рай?
— Госпожа Скосовская, Ильяр Николаевич предупредил о вашем приезде, – сказала встречающая меня медсестра. Кругленькая, аккуратно одетая, сверху белый халат и чепчик. Косметика скрывала усталость кожи лица. Глядя на нее, совсем не хотелось ругаться, высказывать претензии, почему доктор сам лично не вышел встречать меня. Хотя, возможно, дело совсем не в ней.
— Сейчас у девочек ужин, и Ильяр Николаевич попросил проводить Вас в его кабинет.
Мне захотелось узнать, чего же больше в ее голосе – обожания или уважения к доктору?
— Хорошо. А пока расскажите, что подают в столовой?
Поднимаясь по мраморной лестнице, прошли по красной ковровой дорожке к кабинету главного врача санатория для лиц с различными геномными патологиями. Меню меня вполне удовлетворило, да и в хорошем качестве продуктов я совершенно уверена. В кабинет я вошла одна, взмахом руки отпустив медсестру.
Дорогой кабинет, стены с деревянными панелями; на одной из них репродукция картины «Дом умалишенных» Гойя. Характерное изображение предельных эмоций и отсутствие интереса к окружающему у застывших на полотне людей.
Ильяр Николаевич трясущейся рукой взбалтывал коричневую жидкость в стакане. Выходец среднего класса, молодой по сравнению со мной, но уже совершенно лысый. Словно кузнечика растянули – высокий и неуклюжий на первый взгляд.
— Рад Вас видеть, госпожа Скосовская, – доктор смешно склонил голову, продолжая держать стакан в руке.
— Оставь, Ильяр, для других… Сколько мы уже сотрудничаем? Так что в последний раз давай без всей этой «мишуры».
Уверенно уселась в кожаное кресло, элегантно закинула ногу за ногу и увидела отражение в бутылке на столе. Заостренные черты лица, искусственные волосы, уложенные в каре и обесцвеченная сетчатка глаз. Когда-то зеленых.
Ильяр по–своему понял мое оцепенение.
— Это настойка из шиповника с сахаром. Позволяет укреплять иммунитет и придает бодрость. Просто много работы в последние дни лета.
Я мило улыбнулась.
— Иль, поверь, я знаю, что ты не употребляешь ни спиртного, ни наркотиков. Я даже знаю, что ты не насилуешь пациентов и не воруешь деньги из фонда санатория. Неужели ты мог подумать, что я отдам на попечение своего единственного ребенка, предварительно не собрав информацию о потенциальном воспитателе?
Ильяр сел в кресло, залпом выпил эликсир бодрости и улыбнулся. Широко, по–детски.
— Женщина, которая известна на протяжении многих лет и входит в топ-100, всегда меня восхищала.
Видимо, точно старею, раз такая грубая лесть доставляет мне удовольствие. Или, может, интуиция права, и Ильяр искренен?
— К сожалению, известность – это не знак равенства с богатством. Правда, тебе волноваться не стоит. По моим расчетам, уже в понедельник все мои долги будут погашены. На счету окажется больше 5 миллионов. По всем проблемам обращайся к Рими, – я запретила дрожи завладеть моим голосом. Только деловой тон. Как и всегда по жизни, – а теперь давай обсудим все более детально.
Солнце успело сбежать с небосклона до окончания нашего разговора. Осталось принять решение только по одному вопросу.
— Если хотите увидеть Эльзу, нам надо поторопиться. Нарушение режима может отрицательно сказаться на ее поведении, – озвучил мою мысль доктор.
— Ильяр, я правильно понимаю, что картина Гойя висит у Вас не просто, а как предостережение?
— Да. Я боюсь, что санаторий без меня превратится в обычную лечебницу для душевнобольных.
— Удивительно, можно с уверенностью сказать, что на ней изображен мир за стенами санатория. И пойдем быстрее, я очень хочу увидеть дочь!
- 4 -
Послевкусие от встречи я ощущала и через три дня. Почему я отказалась от дочери? Падение рейтингов? Нет. Шоу с названием «Дочь модели с синдромом Дауна» уже существовало и било все рекорды ТВ–популярности. Или это материнский инстинкт, требующий укрыть ребенка от враждебных взглядов? Тогда это он же и требовал от меня совершить еще один правильный поступок.
Вся электронная и финансовая волокита закончены. Снято шикарное интервью, где я рассказываю о моем восхождении на трон Инет–королевы, мои воспоминания о конкурсе «Мисс Вселенная», о четырех бракоразводных процессах, оставивших меня разорённой.
С адвокатами и церковниками заключен договор, и, на удивление, последние оказались более жадными, хотя и более щедрыми на обещания.
К празднованию дня рождения Лилианы Сокрет я оказалась готова на все 100 %. И к приуроченному к этому событию запуску ее именных парфюмов тоже.
Строгое белое платье до пят, с глубоким вырезом на спине, заканчивающимся у упругих ягодиц. С чувством волнения справиться пока не очень получалось, хотя и сказывались годы выступлений перед публикой. Зайдя в загородный дом семьи Сокрет, попозировала для папарацци и незаметно, минуя суету, поднялась на второй этаж.
Общий туалет с живыми цветами и золотой плиткой кричал о богатстве хозяина. Единственное место, где нет видеокамер. Я достала шприц–тюбик, полученный на прощание от милого доктора.
Дверь открылась, впуская мужчину в очках дополненной реальности и беспрерывной сьемки.
— Госпожа Скосовская, не ожидал вас тут увидеть, – нагло соврал основной папарацци самого крупного медиа–гиганта страны.
Он снял очки–камеры, подошел к писсуару, элегантно расстегнул ширинку.
— Я давно хотела узнать – правда, что журналист в вашем бизнесе стало словом нарицательным? — спросила я под звук журчания.
— Да, употребляется к ленивым, не способным соврать во имя правды, писакам.
— И что подсказывает вам интуиция папарацци сейчас? – спросила я, выдавливая содержимое шприц–тюбика под язык.
— Что мое место возле именинницы. Прощайте, Анита. И я восхищен вашим поступком.
— Пока не надели очки, возьмите тюбик. Выбросите за территорией особняка.
Его рука была влажной, словно ему предложили погладить голодную кобру. Но он справился с этим заданием.
Хлопнула дверь и я осталась одна. Минут десять, по словам Ильяра, у меня есть в запасе. Я через видеомобилу зашла в инет. Почему-то мне показалось очень важным узнать судьбу Натниеэля. «Очередной развод», – назывался первый видеоролик. Смотреть его не стала, вышла и направилась вниз к имениннице. Замечательная рифма – именинница–изменница звучала в голове. И плевать, что Лилиана никому не изменяла.
Все мое актёрское мастерство было вложено в этот путь. Со стороны – ангел сошел по лестнице и приблизился к имениннице.
— Анюта, я так рада тебя видеть, – театрально, громко, играя на публику, воскликнула Сара.
Я восторженно улыбнулась. Нет, дорогая, сегодня триумф на моей стороне, а ты, глупышка, даже понятия не имеешь, что будет дальше.
— Лили, какой аромат. Он так возбуждает! – успела сказать я. Больше сдерживать дрожь в коленях я не смогла. Ноги превратились в протезы, отказываясь держать тело. Тугой комок перьев в горле, мешавший дышать, вырвался кашлем наружу. Отёчность сковала все внутренности.
— Где ее «автодок»? Доктора! Вызовите доктора!
Голоса исчезли, сменившись шумом в ушах. Последняя картинка в моей жизни – перепуганное лицо Лилианы, начинавшей осознавать конец своей карьеры, резко контрастировало с умным и спокойным лицом папарацци, уверенно выполнявшим лучшую работу.
- 5 -
«Шокирующая смерть Инет–экскоролевы в прямом эфире, снятая по счастливой для нас случайности, принесла медиа–холдингу М11 более двухсот миллионов…»
«Лилиана Петровна лишилась права носить фамилию модельного дома Сокрет. С ней разорваны все контракты. Напомню, именно ее парфюм мог спровоцировать смерть…»
«Современная медицина указывает на острое аллергическое состояние. Остается непонятно, почему Анита Скосовская сняла «автодок» за два часа до трагедии…»
Ильяр Николаевич прекратил терзать телевизор, отложив пульт. Подойдя к окну, посмотрел на прогулку пациентов.
Хорошая девочка, одетая в теплый свитер, собирала первые упавшие кленовые листья.
«Мама позаботится о твоем будущем, солнышко», – вспомнились слова Аниты. И она выполнила обещанное.