Станислав Лем «Группенфюрер Луи XIV»

У Лема в избранном им жанре псевдорецензий (не знаю, был ли он автором самой идеи, или воспользовался уже известным приемом — по крайней мере все, что я еще встречал в этом жанре — было написано позже) были как удачные, так и не очень удачные вещи.

«Группенфюрер» в этом плане стоит ровно посередине.

Читается с интересом (особенно в юном возрасте), однако быстро приходит понимание, что все это написано в плане бреда (т.е. не может иметь никакого отношения к реальности — исходя сугубо из особенностей человеческой психики).

Но как некий стеб — вполне проходит (странно, у меня при чтении этой «рецензии» всегда возникают ассоциации с известным фильмом про Штирлица, со всем культурным пластом, что он породил)

Ибо даже если группенфюрер имел сдвиг по фазе, то его окружение — явно нет. Учитывая их моральный облик — поехавшего крышей «шефа» пристукнули бы сразу, не дожидаясь опасного для всех момента «начал сорить деньгами». Потерявшие авторитет вожаки долго не живут.

(Лем это явно понимал, поэтому версию «мог написать роман» можно вообще не рассматривать :)

+ Поскольку действие происходит не на другой планете, а во вполне реальном земном государстве, создание даже в джунглях «независимого» государства очень быстро привлекло бы внимание властей (а с ними и журналистов со всего мира) к этой самой Парисии (явно ведь от слова «Париж» :)

Настоящие нацистские преступники предпочитали «не отсвечивать». А тут такая самореклама (каждая б... из Рио была в курсе :)

Всё просто. Лема на протяжении всей жизни преследовали два кошмара: вымышленные оргии из книг де Сада (он возвращается к ним вновь и вновь) и реальный нацистский террор, которому он был свидетелем во Львове. В этой книге он совместил оба ужаса, чтобы выплеснуть свою ненависть к нацизму (что может быть отвратительнее, чем эсесовец, упоённый эпохой де Сада?). Никакая эта, по-моему, не ирония, а чистая психотерапия Лема.

Какая мерзость. И какая удача, что текст сей — не полноценный роман, а всего лишь — квазирецензия. Полагаю, что и сам Лем ваял эти строчки сквозь рвотные потуги, борясь с головокружением и бледнея от брезгливости и отвращения.

Да, подобные темы нужны, безусловно. Хотя бы для того, чтобы — как сказано в одном давнем-давнем советском фильме, ещё по-моему дохрущёвском: «...чтобы каждый мог — смотреть, и — ненавидеть...».

...Столько эмоций в столь коротком отзыве потому, что внезапно поймал себя на мысли о незыблемости закона спирального развития: ничего не исчезает насовсем, ничего не появляется из полной неизвестности. Привык к тому, что человеконенавистническая идеология — это где-то там, в глубинах давно минувшего. Оказалось — ничего подобного. Как говорил дядюшка Мюллер из «Семнадцати мгновений весны»: «... и вот там, где вместо «здравствуй» прозвучит наше традиционное приветствие, вот там — мы начнём своё возрождение...».

Что интересно, даже в том фильме эти слова звучали эпическим преувеличением, фигурой речи, данью театрализованному действу синематографа. Расслабились мы, дрУги. Успокоились. Получается — ЗРЯ

С каждым новым прочитанным произведением все больше начинаю восхищаться талантом и даже как-то трепетать перед мощью интеллекта Станислава Лема. Во-первых, приходит понимание, что для Лема-писателя не существует никаких жанровых ограничений. Он способен написать что угодно, хоть детективный триллер, хоть литературоведческое эссе. Если бы он захотел, то смог бы стать звездой современной беллетристики и годами бы оставался недосягаем ни по изобразительной силе, ни по качеству слога.

Во-вторых, у меня складывается убеждение, что Лем мог с легкостью скользить по спирали человеческой истории, разрабатывая как веками существовавшие проблемы, так и те, что неясно маячат на горизонте. Видимо, в этом и состоит подлинное мастерство футуролога, который не признает общественное развитие вещью в себе, а вдумчиво дробит его этапы на части и умело анализирует.

В рецензии на несуществующий роман «Группенфюрер Луи XI» Станислав Лем легкими касаниями критического пера умудряется нарисовать яркую образную картину безумного общества лжи. Лжи, которая становится тканью реальности для подданых короля-самозванца, человека недалекого, военного преступника и вчерашнего ярого нациста.

В основе рецензируемого романа — лейтмотив лжи, как основы для извращенной общественной организации. Он не только вторит обличающим амбивалентный цинизм преступной власти произведениям (например, повесть Родари «Джельсомино в стране лжецов» и «1984» Оруэлла), но и в чем-то пугающе перекликается с реальностью. Короткое лемовское эссе приводит в ужас от ощущения, что мир может перейти в эпоху, когда реконструкции подвергнутся темнейшие проявления архаики. Причем реконструкции бесконечно омерзительной и пошлой. Таким автор представляет и весь двор «Людовика»-Таудлица, где и без того изживший себя монархический церемониал деградировал до отбивания земных поклонов и грубой лести; где вчерашние бордель-маман играют в аристократок, а их кавалеры, бывшие эсесовцы и их приспешники, титулуются «герцогами де Роган» и «кардиналами де Сотерне».

Лем постулирует, что проникновение даже толики реального в такой изолированный ущербный мир неизбежно его уничтожит, но так ли это? Жизнь в мире, где собаки мяукают и гоняются за мышами, в булочной продают чернила, а черные пирамидки заставляют именовать белыми, невозможна. Человек даже самой бледной и хилой совести в таком мире сразу же сойдет с ума. Потому я очень и очень надеюсь, что псевдорецензию на этот псевдороман писал Лем-фантаст, но не Лем-футуролог.

Эта самая беллетризованная псевдорецензия была одной из первых, переведенных на русския язык. Перечитывая её сейчас, я с удивлением и ужасом обнаружил, что она полна перекличек с реалиями современной российской действительности. Что явно и в диком кошмаре не могло привидеться автору тогда. А вот поди ж ты. Я воздержусь от упоминания здесь того, что считаю явными перекличками, каждый волен это увидеть или не увидеть. Скажу лишь, что нынешнюю эпоху, на мой взгляд, верно характеризуют слова из рецензии Лема: «Необычность этой книги проистекает из того, что в ней сочетаются элементы, кажущиеся совершенно несоединимыми. Перед нами лживая истина и правдивая ложь – то есть нечто такое, что одновременно является и правдой и ложью».

Если бы Лем написал на основе этого рассказа-рецензии роман вышла бы замечательная вещь.

О чем он?

О сбежавшем из Германии нацисте, который успел прихватить с собой несколько миллионов долларов. Помешаный на приключенческих исторических романах этот человек организует из банды таких же беглецов-нацистов дворянское общество, строит посреди аргентинской глуши дворец (денег то у него полно пока) и объявляет себя Людовиком XVI.:pray:

Идеальная выдумка. Отдельный аплодисмент за верно избранный жанр — не как псевдорецензия, а как собственно роман она, наверное, не прокатила бы.

Бредово конечно, но читать было довольно интересно. Такое общество действительно может существовать, но только не с бывшими нацистами. Их поселение должны были найти намного раньше, а бывших нацистов предали бы суду.

Напомнило хроники Амбера :smile: