Дэниел Мейсон «Северный лес»

Гений места

«История преследует того, кто ее не почитает.»

Думает новый владелец пятисот акров массачусетской земли, на которой разбивает яблоневый сад, не позволяя ломать старую хижину на своем участке. Ту, что построили влюбленные из пуританской колонии первопоселенцев: девушку должны были выдать за пьяницу, уморившего побоями первую жену, а юноша был бедняк, и они бежали, и поселились в этих местах, и расчистили землю, и посадили огород, здесь все хорошо плодоносило. Выросла и яблоня, когда разложилось тело того, кто съел яблоко перед тем, как его застрелили возле той хижины. А еще много лет спустя на деревце наткнулся бывший офицер, чудом выживший после удара штыком, которым перед тем разрезали яблоко.

И человек этот больше не захотел быть военным, а хотел он выращивать яблоки, и нашел это место, и купил землю, и разбил на ней сад, где, с дочерьми Алисой и Мэри, прививал черенки от той яблоньки. И назвал сорт Осгудским чудом. Потом началась Война за независимость, у английского офицера Чарли Осгуда не было выбора, уходя сражаться на стороне проигравших, он оставил девушкам наставления по уходу за садом. да они к тому времени уже и сами были доками в этой науке. Сад процветал и после того, как отец не вернулся с войны. Гонения на лоялистов обошли их стороной, все дни были заняты работой, а вечерами сочиняли баллады, Мэри пела, Алиса подыгрывала на флейте. Пока не появился мужчина и случилась трагедия.

Этот дом стал свидетелем и участником еще многого. Станция Подземной железной дороги аболиционистов. Источник вдохновения и место запретной любви художника, купившего дом после долгих лет запустения. Новые владельцы нувориши, хозяйку преследуют слуховые галлюцинации, имеющие содержанием забавы тех, что рифмуются с «доломитами» (похоже, скоро все мы будем пользоваться такими эвфемизмами). Место проведения спиритического сеанса, в ходе которого аферистка-медиум уверяется, что «есть, друг Горацио», и решает расстаться с ремеслом. Наследник, больной шизофренией и его несчастная мать. Хладнокровный авантюрист убийца, крадущаяся пантера, сгорающий от страсти жук-короед, тру-крайм журналист. Безутешный вдовец бухгалтер, у которого скорбь принимает форму эротомании. Девушка с инсулиновой помпой.

Перевод Светланы Арестовой проводит читателя через четыре столетия со всеми «отведай» и «вкусил», с «д-а» — для одних героев означавших «дьявола», для других «дерьма». От архаизма к современности, от трагичного к смешному. Я слушала «Северный лес» аудиокнигой, читает Алексей Багдасаров великолепно, но это уж всегда так — и неожиданно разревелась в конце части про историка-любителя. Прямо слезами и навзрыд. От того, как хорошо. И в этом воплощенное чудо текста

Дэниел Мейсон сплетает дивной красоты метамодернистское полотно, где главным героем выступает природа, а детализация реализма соединяется с мерцающим обаянием мифа.

«Прекрасно было яблоко, что с древа

Адаму на беду сорвала Ева.»

Шекспир Сонет 93

У книги, единственного на данный момент русскоязычного издания, очень красивая обложка. Тут и наив в стиле Анри Руссо, что, как мне кажется, закладывалось специально, и невольная отсылка к чешским мультфильмам про крота, которые тоже про лес и экологию. На заднем плане ёлки, на передней — яблоня, опять же повод поискать подтексты. В общем не удержался я, решил прочитать. :)

В штате Массачусетс глухие леса, а людей очень мало, поселенцы где-то рядом с побережьем, индейцы есть, но не сказать, что прямо толпы. В общем самое правильное место для влюблённых, чтобы спрятаться от тех, кто хочет помешать их счастью. Вот и красивая уютная долина, как не построить тут домик? Так то всё и началось несколько сотен лет назад. Домик менял владельцев, перестраивался, частенько стоял пустой, часть леса вырубили, раскинулся рядом сад. Годы шли, деревьев становилось всё меньше, а людей, напротив, всё больше. Но кто же главные герои книги: люди, дом, лес?

Роман как будто бы состоит из череды новелл, связанных местом действия. Вначале граница между ними очень резка, потом, постепенно, они начинают перетекать одна в другую, переплетаться между собой, обрастать множеством связующих ниточек. Разные действующие лица, разные времена — и разный стиль повествования, форма подачи — автор играет со стилизациями. Вместе с людьми, стилями, эпохами меняется дом, изменяется сам лес — неуловимо, потихоньку — для того, чтобы через сотни лет стать совершенно другим. И помимо «людских» эпизодов в книге появляются «лесные», чередования совсем в стиле «Моби Дика». Ну и да, наверное это экологический роман.

Постмодернизм лайт, магический реализм — тут всё смешалось. Довольно неторопливая книга о сложных взаимоотношениях людей друг с другом и с окружающей средой.

Книга начинается с текстового фрагмента, который обращает на себя внимание именно своей стилистикой — или, другими словами, манерой рассказчика. Точнее, так: по содержанию первая глава довольно однообразна, и потому на первый план выходит стилистика — достаточно высокопарная и вызывающая ассоциации с каким-то сказаниями, донельзя поэтичными. В последующих главах эта особенность — «стиль маскирует отсутствие содержания, отсутствие динамики» — остается, хотя повествование делается чуть более приземленным, при этом устойчиво оставаясь в пресноватом, на мой вкус, русле, характерном для произведений примерно столетней давности.

Рассказано несколько историй, не сразу понятно, каким образом связанных между собой. Иногда какая-то важная деталь из предыдущего рассказа словно бы вскользь проясняется в последующей главе, относящейся к более позднему периоду. Объединяет все эти рассказы место действия — колоритный «дом-солонка» с участком близ города Оукфилда — возможно, выдуманного — «отдаленный уголок Западного Массачусетса».

Могу отметить остроумную задумку, когда мотивы историй в начальных главах впоследствии становятся темами студенческих рефератов по американской литературе, которые проверяет преподавательница из 10 главы — «Американский спиритический сеанс», «Животноводство в американской народной песне», «Материализация фантома» и т.д.

И вот мы наблюдаем, как идет время, как меняются нравы людей и их жизненные приоритеты и как вместо дилижансов по местным дорогам разъезжают на личных автомобилях. Если сначала самое главное для обитателей дома и леса — обеспечение какого-то минимального прожиточного уровня с помощью поддержания урожайности своей земли, то дальше способы заработка делаются более дифференцированными, а потребности делаются все более необычными и индивидуальными.

Ощутимый пласт текста посвящен жизни природы — птиц, насекомых, деревьев и т.д. — и метаморфозам в ней. Думаю, роман был бы особенно интересен биологам и зоологам, для которых название очередного упоминаемого в романе замысловатого вида животного или растения — не пустой звук. А еще животные — герои сочиненных персонажами баллад — похоже, становятся полноценными участниками действа.

Это та проза, которую можно любить и ненавидеть одновременно, и та проза, которая имеет все шансы стать классикой.

Вроде бы простой и не слишком замысловатый исторический сюжет. Но как разрастается старый дом и наслаиваются в нем слои краски — так и сюжет разрастается, наслаивается, переплетается и трансформируется. Потрясающая вещь, прочитанная на одном дыхании!