---
Аркадий и Борис Стругацкие «Далёкая Радуга»
Братья Стругацкие, как фантасты, закономерно не раз и не два задавались вопросом “А что если?”. В рамках этого вопроса были рождены, мне кажется, все их произведения так или иначе взаимодействующие с социальными формациями, с реакциями общественности на те или иные события. И, как обычно бывает в фантастике, писатели зачастую как раз и создавали аллюзии на эти самые события в своих книгах, пытаясь явить новую чреду поведенческих норм и иначе посмотреть на саму ситуацию, или же явить всё то же самое, но в свете иного сеттинга: примерами служат как “Роковая музыка” Пратчетта, так и “Друсс-Легенда” Геммела. Однако в повести “Далёкая Радуга” братья Стругацкие решили поступить иначе. Они не перенесли само событие, они решили перенести на рельсы фантастики именно социальный путч, порождаемый глобальным событием.
На основании этого Стругацкими был определён массив поведенческих норм человека будущего, который должным образом и отвечает за то, что я лично так сильно люблю в их текстах: живость героев.
Говоря о сравнении сложно будет не упомянуть об фантасте Иване Ефремове, чья люди будущего представляли из себя скоп идеалистических идей и воззрений человека 20-го века. Обоснованные и прописанные, как то было в “Туманность Андромеды”, они всё равно были неживыми, восковыми фигурами, за которыми было банально скучно наблюдать и следить, по крайней мере мне, человеку 21-го века. Но герои Стругацких… Это совершенно иное дело. Достаточно только вспомнить микроисторию с Евгенией и её сыном из финала повести, дабы осознать, насколько недалеко отошёл человек 22-го века от нас, по крайней мере, в критической ситуации. Подлость и самопожертвование, всё сплетается в едином порыве и дарует картину, которую можно увидеть сегодня в новостных источниках, когда в какой-либо стране случается какое-либо трагическое и непредвиденное обстоятельство. И это заставляет ещё сильнее проникнуться повестью, проникнуться героями и их историями. Заставляет поверить творчеству братьев Стругацких.
И именно для данного произведения именно эта вера – это крайне важная черта, ибо повесть “Далёкая Радуга” не столько про сюжет, сколько про атмосферу, антураж нависшей глобальной угрозы, а потом медленное распускание пальцев на шее социальных движений ввиду осознания неизбежного и проделывания всего, что только можно было сделать.
Столь глубокая проработка вкупе с живостью окружения потрясает, поглощает и гипнотизирует, заставляя проникнуться трагедией Радуги настолько, будто она была не то что реальна, а будто ты сам был одним из тех редких счастливчиков на звездолёте… Хотя, прошу прощения, это уже спойлеры. Почему и, в принципе, больше ничего говорить не хочется: не надо. Каждый фрагмент повести так или иначе соприкасается с общим сюжетом, простым и незамысловатым, но таким живым и правдоподобным, что ничего, кроме как посоветовать прочесть повесть вам, я больше сделать не хочу.