---
Сергей Игнатьев, Софья Ролдугина «Зеркало воды»:
Подобный сборник — явление выдающееся, что печально.
Потому что именно такими должны быть сборники рассказов. Много их должно быть, оригинальных и ярких, презентующих автора с разных сторон, дающих свободу и плацдарм для выпаса танков, артиллерии и разнокалиберной пехоты.
Зеркало рассекает авторов этого сборника, но оно же соединяет их в неком общем сиянии, так призма собирает свет в луч, так ручей собирается по капле в единый поток.
Проза Игнатьева исключительно самоценна. Это бесконечное смакование, фейерверки вкуса, оммажи теням, цитаты и копипаста из плейлистов автора.
Километраж описаний настолько велик, что можно трижды объехать верхом вокруг московской области только на еде, запахах, прикосновениях сукна к коже, кокардах, нюансах опохмелки коньяком, выделки кож и приготовления мидий в беконе.
Сергея в меньшей степени интересует история.
Его чаруют герои и их вписанность в сиюминутный пир красок.
Даже если это серая хмарь дождливого Лангедока или бытовые прописи изобретателя Зильбермана.
Игнатьев непоседлив, как щенок, и дотошен, как профессор криминалистики.
Погружение, нет, утопление в тексте — вот его творческая марка.
Сергей жаждет опрокинуть читателя в мире страстей и ощущений.
Герой — удобная перчатка для этого, фантастическое допущение — идеальный способ вырвать обыденность из-под читателя ловко и без монтажных склеек.
Это рассказы-феерии, Игнатьев — запойный писатель-алкоголик, где градус — это экзотичность идеи, а вкус — ее интимная близость к читателю, вкрадчивый или внезапный удар по всем органам чувств, чтобы напоследок, нокаутом, рассказать что-то особенное, иногда мелкое, деталь, виньетку, но точное, будто коронный выстрел снайпера.
Сюжеты у Сергея зачастую предельно просты, действие лишь салазки, чтобы доставить главное блюдо — чувства самого автора. Кажется порой, что Игнатьев пишет лишь для того, чтобы распахнуть перед читателем свою душу, закутать его в свой богатейший внутренний мир, как ребенка в тулуп, и не отпускать, тискать, рассказывать свои героиновые сказки с неизменным патриотическим вкусом.
Жанр, в котором творит Сергей я описал бы, как эмигрантский стон по восторженному советскому будущему. Прочтите «Корни» (Эру садовода), от нее я в самом бесконечном восторге — все поймете сами.
Софья — совсем иной автор.
Ее истории — аккуратное кружево, тонкая строчка, классические па, приятная мелодика. Которая может внезапно взорваться сценой неожиданного насилия, или сказка, в которой уверовал, что все будет хорошо, приведет к неизбывно острому краю: жена убита, ребенок растерзан, но есть шанс на спасение, и ты, ты должен решиться на рывок, но он не вернет утраченного, зато позволит отомстить.
Мне кажется, что рука Сони настолько привыкла к крупной форме, что рассказы ее тянутся туда же, требует продолжения, кричат: «Эй, я только затравка, глянь, еще 500 страниц, как с куста!»
Сергей — декадент, юноша с болезненным румянцем, нет-нет, сдерживающий чахоточный кашель. Кокаин и абсент. Шестиногие механические кони с тавро Советский БиоМех Завод. Кружево судеб и футбольные кричалки. Его проза срощена, спаяна, вбита в набор несовместимых, казалось бы, вещей и мирозданий: набор советского хрусталя: салатница, рюмки, ладья для конфет — бьет в калейдоскоп дикую мешанину из Белой Гвардии, Мьевилля, Дуги Бримсона и обожаемого Сергеем Бротигана.
Соня — совсем иной автор, нежный, вдумчивый, бариста с чашкой редкого кофе, леди в сером охотничьем костюме, высматривающая в изумрудной пучине леса высверк оранжевой шерсти, девушка с волшебным ножом, вынет кишки наружу и отправится дальше, отправлять письмо в неведомые страны, не запачкать бы брюки, по пути свернет во двор детства, очертит мелом забытую игру, посмотрит, как играют, веселясь, другие.
Оба автора не фанаты сюжетов.
Обоих тянет вынуть из ситуации шило, уколоть читателя, украсить его бег по лугам и подворотням приличными описаниями, порадовать чистотой стиля (у Сони более классический, у Сергея — кипящая бездна вывертов и оборотов).
Оба тяготеют к сюжетам про отношения, иногда без второй половинки, но с явной его нехваткой.
Оба — профи, но играют в разных стилях.
Оба — хорошая боевая пара, которой не тесно под одной обложкой.
Оба знают, каково это — скользить по зеркалу воды.
Оба умеют уводить на Ту Сторону.
Дзынь, это я стучу вам с этой стороны зеркала.
Дзынь, я зову на свет ваши истории.
Оценка: 8
https://fantlab.ru/work1088835#response370750