Роман «Левая рука Бога» Алексея Олейникова – социальная антиутопия, тяготеющая к твёрдой научной фантастике, но с определёнными инфернальными допущениями. Рассказывая о секретном проекте «Невод» и его трагических результатах, автор выстраивает правдоподобную научную версию происходящего и объясняет его мистическую подоплёку. Описывая страну под названием Новый Российский Союз (возможно, это один из вариантов ближайшего будущего нашей страны), доходчиво объясняет её государственное устройство и не всегда приятные реалии жизни граждан НоРС. С необходимой долей сарказма пишет о деятельности Приказа общественного развития и благоустроения (ПОРБ) и его подразделений, имеющих говорящие названия – Словесный надзор и Служба охраны детства.
Хорошо, что не перевелись в России писатели, работающие с темами предупреждения, погружающие читателя в социально-политическую проблематику. Заглянуть в не очень светлое будущее, увидеть вызовы и противоречия грядущего – для этого нужны смелость, воображение и широкий кругозор. У Алексея Олейникова, кроме вышеперечисленных достоинств, имеется ещё и большой творческий опыт работы над произведениями для подростков и о подростках. Автор чувствует себя на этой стезе легко и свободно во всех измерениях. Обостряя конфликты через восприятие своих юных героев до запредельного уровня, он искусно выводит читателей на новые горизонты понимания и осмысления.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
Начинается роман социально-актуально; у меня даже возникли Большие Ожидания. Один только ПОРБ чего стоит: это такое государственное учреждение, сочетающее в себе функции министерства образования, министерства культуры и государственной безопасности. ПОРБ также контролирует использование гражданами «правильного» русского языка. Но дальше автор охладел к социальной составляющей, и увлекся «мистикой». В конце совсем разочарование.
Валерий Иванченко:
Депрессивный роман о будущем России, неожиданно хорошо написанный.
Группа подростков получает сверхспособности после экскурсии в лабораторию безумных учёных. Не смешно ли?
Россия близкого будущего отгородилась от мира, выгнала национал-предателей и законодательным порядком заменила все иноязычные слова на исконно родные. За нерушимость скреп отвечает грозный Приказ общественного развития и благоустроения. Опора русской власти – кавказские добровольческие дружины. Тоже, наверное, смешно?
На самом деле, ничего смешного. Это грустный, неторопливый, красивый, мастерский роман. Его действие разворачивается в Суджуке – крупном портовом городе Краснодарского края. Не знаю, насколько Суджук совпадает с реальным Новороссийском, но город прописан тщательно, зримо. У Олейникова вообще всё на уровне – пейзажи, портреты, характеры, речь. Рассказчик он редкий, от бога.
В романе две линии. В основной мы наблюдаем за несколькими старшеклассниками из привилегированной «гимнасии номер один». Некоторые из этих юношей и девушек – мажоры разной степени порядочности, другие – дольщики, то есть взяты из бедных семей по разнарядке. Система образования справедливая: не сдал очередные испытания – и вылетишь, не взирая на важность родителей. Понятное дело, отношения между молодыми людьми сложные, тут и социальный статус, и личный, и чувства-симпатии-антипатии. Психология дана на уровне лучших советских писателей «про школу» (я, правда, никого, кроме Алексина, не читал, но полагаю, они есть, а интуиция подсказывает, что Олейников их не сильно хуже). Речь персонажей очень живая, характерная.
В другой линии действие происходит на секретном научном испытательном комплексе (где работает отец одного из подростков). Тут мы окунаемся в советский же производственный роман: гениальные учёные-разгильдяи, суровые администраторы, ответственный персонал на грани нервного срыва. Говорят они тоже очень интересно: темы и термины, понятное дело, выдуманные, но звучит убедительно, всё как в жизни (или в хорошем старом кино).
Экскурсию на режимный объект школьникам устроили не случайно. Дело в том, что здесь испытывается мощнейший генератор н-поля. (Н – это, наверное, от «ноосферы». Ну, русский космизм, Вернадский, Рерих, Гумилёв, всё своё, сами понимаете, родное.) Это н-поле, в природе которого учёные только ещё разбираются, порождает психоформы, которые в перспективе могут быть использованы как оружие, инструмент управления людьми, прорыв в будущее. А генератору нужны способные операторы, с целью выявления которых, в частности, финансируется «гимнасия номер один». Так что экскурсия – это тестирование отобранной молодёжи. И тут, внезапно, начинается непонятное. После ухода экскурсантов установка идёт вразнос, а детки спустя несколько дней учатся гнуть мир под себя.
Боевик со спец эффектами будет, но начнётся он ближе к финалу. Почти весь роман – задумчивое, не упускающее деталей повествование, в котором самое интересное оставлено на последнюю треть. Признаюсь, что сам до поры не слишком был увлечён. Отдавал книге должное, получал удовольствие помаленьку, но не так уж рвался продолжить чтение, почитывал. Но в последней трети, как положено у Стивена Кинга, действие начало разгоняться с уверенностью тронувшегося состава. Ну и происходить в нём стал форменный Стивен Кинг. Армагеддон и разверзшийся ад под конец. Я уж не буду в подробностях.
Короче. В сущности, роман Олейникова – банальная сказка о вызванных духах-помощниках и о плате за их услуги – пусть и в незаурядном сай-фай антураже. В исполнении опять же ничего выдающегося – работа профессионала-ремесленника, отличная, но без открытий. Это в теории. На практике ничего подобного в Отечестве не припомню. Кажется, «Левая рука Бога» (неважное название, кстати) – лучшее, что случилось в этом сезоне премии.
Константин Мильчин:
Витя Малеев в школе, дома и в ближайшем умеренно постапокалиптическом будущем. Снова тень Сорокина возвышается над романом дамокловым мечом. Хотя некоторые языковые находки Олейникова вполне забавны.
Валерия Пустовая:
Живая подростковая повесть – впрочем, для подростков продвинутых, готовых взять на себя ответственность не только за ход апокалипсиса, но и за внезапную беременность подружки. Живые диалоги, интересные характеры, сочетание психологической и социальной драмы – все это вроде бы привлекает. Однако портит впечатление отчетливый сорокинский след в самом устройстве этого мира – России будущего, разделенной на условные Москву и Подмоскву, пересевшей на патриотичные рельсы и шишковский язык (автор прилагает к повести маленький опричный словарик), отравленной опиумом показной религиозности. Эта славянская антиутопия становится таким уже общим местом, что, кажется, сами фантасты совокупными грезами ее и накличут.
Главный же страх и ужас повести трудно переводится на язык воображения – как ни странно, потому, что он очень буквально прописан, слишком рассудочно объяснен. Это машинерия, а не мистика – хотя автор и пытается выйти к отображению материй неощутимых. Машинность, механическая объяснимость фантастического источника в повести кажется несколько старообразной и правда немного детской. Как будто автор говорит о свете и тьме при помощи кукол на пальчиках.
Еще мне показалось, что несколько пережата социальная мотивация в поступках одной из героинь – Кати. Тут тоже срабатывает какой-то машинный движок: автор слишком рассудочно, слишком показательно объясняет ее поступки.
В общем, мне не хватает в повести какого-то отрыва, безуминки, тайны.
Галина Юзефович:
Проза для подростков и про подростков. Несмотря на ученические приемы (для того, чтобы ввести читателя в суть происходящего в вымышленном мире, автор в самом начале романа устраивает фронтальный опрос в классе, ритуальностью и бессмысленностью больше похожий на занятие по катехизации в церковно-приходской школе), в романе Олейникова много трогательного и живого. Похоже, детей он видел все же не только в телевизоре, и примерно понимает, как они разговаривают, что любят, чего боятся. Авантюрный сюжет с проектом «Невод», над которым, как выясняется, работают герои, несколько картонный, но все же относительно крепко стоит на ногах. Придуманный автором «новояз» (русский язык, очищенный от всего чуждого и наносного) звучит вполне убедительно и местами смешно (не Сорокин, конечно, но так кто ж нынче Сорокин). Словом, не хорошо, но и не плохо – твердая тройка, нетвердая четверка с минусом.
Небольшой рассказ Михаила Савеличева — густое и плотное варево из идей и образов, научных гипотез и библейских аллюзий. На первый взгляд сюрреалистическое и даже абсурдистское повествование постепенно приоткрывает перед читателем завесу, за которой находится вполне рациональное и, конечно, фантастическое объяснение происходящего.
В пышно цветущей образности, оригинальной и запоминающейся, смешиваются сциентизм и гностицизм, старые – и вечные! – мифы (см. «Всемирный потоп») и современные научные теории (см. «море Дирака», также см. «резонанс Шумана»).
В этом смешении – нерв века, в котором фантастика сама становится новой мифологией, порождая легенды и героев, чьи деяния отличны от подвигов древних предшественников разве что технотронным антуражем. И герой «Мабуля», которому выпало спасти (и создать) мир и обрести любовь, служит этому отличным примером.
Впрочем, если следовать ёмкой лаконичности самого рассказа, то охарактеризовать его нужно двумя словами. Итак, перед нами — ветхозаветный киберпанк.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
Короткий — очень фантастический — рассказ. Сначала интересно, потом не очень, в конце совсем не интересно. И главное — весь пазл так и не сложился в моей читательской голове, и мне кажется, что не я в этом виноват.
Валерий Иванченко:
Рассказ Михаила Савеличева представляет собой богато детализированное сновидение, наполненное массой сновидчески переплавленных впечатлений: от классической мифологии до культмассовых мемов (в одном эпизоде Персей спасает Андромеду от майкл-беевского трансформера, который выходит из «океана Дирака», чтобы цитировать книжку Бертрана Рассела). Написанный этаким манером роман мог бы стать заметным культурным артефактом и сводить слабых духом с ума. Но рассказ всего лишь свидетельствует о незаурядности автора. Имеет ли текст какую-либо потребительскую или иную ценность? Исключительно эстетическую. Или этическую — как памятник человеческим возможностям.
Константин Мильчин:
Псевдобиблейский текст с прозрачными намеками на то, что автор знает физику. Повесть, которую нужно читать в обнимку с википедией, а не то рискуешь не поймешь все тонкие шутки автора. Немного напоминает прозу Дорис Лессинг. Впрочем, никакого феминизма, сплошная борьба физики с лирикой. Очень скучно.
Валерия Пустовая:
Во-первых, ценен сам жанр – непопулярный сейчас и, вследствие хищнических издательских стратегий, мало развиваемый жанр фантастического рассказа.
Во-вторых, ценно исполнение: перед нами густо и причудливо населенная метафора бытия, рассказ-образ, сложенный из многих образов, как из многих жителей соткан «великий город гебарим», то и дело являющийся герою.
Наслаждаться переливчатой плотью бытия в этом рассказе хочется куда больше, чем вникать в его философские построения. Суждения в нем площе воображения. Автор мастерски вышивает по готовому библейскому узору, но рассказ не складывается в новое существенное высказывание, остается развернутой и углубленной метафорой грехопадения.
Впрочем, для фантастики этот сюжет – жанрообразующий. Фантастика рождается из драйва и горечи грехопадения: пересечения границы знания, забегания вперед, перепроверки вышней воли; она выискивает дерево, которое первым предскажет осень в райском саду. В этом смысле сюжет «Мабуля» Михаила Савеличева дважды вечный: и для истории человечества, и для истории фантастики.
Галина Юзефович:
Ну, тут, конечно, главный вопрос, какие вещества употребляет автор (похоже, какие-то не вполне легальные). Безумный, вдохновенный галлюциноз – местами поэтично и даже мурашки, но в целом ощущение некоторой неловкости – некоторые психоделические опыты лучше переживать в одиночестве и не выносить их плоды на суд общественности.
Здесь уже пробегали некоторые отзывы жюри на книги, претендовавшие на премию "Новые горизонты" в 2016 году. Но раз уж премия вручена, мы решили собрать все материалы о каждой номинировавшейся книге в одном посте — чтобы облегчить читателям навигацию и помочь определиться, стоит ли браться за книгу. Чтоб добро не пропадало.
«Колокол» — история о попытке вывести человечество на новую ступень эволюции, попытке сколь блистательной, столь и страшной, практически губящей нашу цивилизацию. По сути это технотриллер с мощной философской подложкой, ставящий перед читателем немало вопросов, ответы на которые по определению не могут быть приятными и комфортными. «Колокол» отменно написан, но главное — оригинально и прекрасно структурирован. Лежащие в основе романа четыре истории разнесены во времени от 2015 до 2045 года, при этом в первой части мы попеременно читаем главы, относящиеся к 2015 и 2035 годам, во второй — к 2025 и 2045 годам; эти истории продолжают друг друга, переплетаются, отражают одна другую. Герои, действующие в различных именных пластах, хотя и носят разные имена и клички, на деле — одна и та же компания людей, которых запутанное дело об укравшей гениального химика секте свело воедино в 2015 году. Вдобавок роман зарифмован и гиперссылками другого рода — скажем, заглавный колокол появляется тут в нескольких ипостасях, от физического до метафорического (т.н. «колокольная» экспонента, график нормального распределения). Распознавать в новых персонажах старых знакомых — отдельное, сравнимое с разгадкой детективной загадки удовольствие. Именно структура, форма, отражающая должным образом содержание, и делает «Колокол» ярким явлением в мире русской НФ, достойным, на мой взгляд, звания Новых Горизонтов.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
То же что с «Драйвером Заката» Евгения Прошкина. Прочел залпом — до последних страниц находился в нетерпении: что же дальше, чем и как всё закончится. Главное: как именно автор организует финал (это самое трудное). Но дочитав, понимаешь, что мог бы и не читать (если б не «Новые горизонты») и ничего бы не потерял.
Валерий Иванченко:
Эклектично исполненная история антропологического апокалипсиса (книжка-раскраска для среднего школьного возраста).
Потомственный (в третьем поколении) сумасшедший учёный создаёт секту, чтобы вывести некоторую часть людей на новый эволюционный виток (негодные утилизируются). Его открытия присваивает олигарх, он строит город будущего, в котором разрабатывают способы управления мозгом. После некой катастрофы происходит эпидемия, превратившая большую часть людей в идиотов. Десять лет спустя остатки цивилизации прячутся в крепостях, а по дикой степи гоняют на квадрациклах банды казаков и дагестанцев. Ещё через десять лет воплощается реальность франшизы «Безумный Макс», но возрождение грядёт.
Такова фабула. Сюжетно она изложена в четырёх повестях, скреплённых сквозными персонажами (впрочем, опознать их можно только по именам, которые они рано или поздно открывают, приглашая читателя удивиться). Действие каждой повести разворачивается десятью годами позже действия предыдущей.
В 2015 году олигарх нанимает частного сыщика (промышленного шпиона), чтобы тот вытащил из секты сбежавшего учёного-химика. Сыщик с верными людьми попадает за забор сектантского анклава и обнаруживает, что там проводятся бесчеловечные опыты над мозгами. Спецназ ФСКН громит посёлок и, по своему обыкновению, всех убивает.
В 2025-м дочь сбежавшего учёного устраивается в Корпорацию, градообразущее предприятие футуристического Технополиса (города вокруг лежат в грязи и деградации). Она узнаёт, что Корпорация не только производит бесчеловечные опыты над мозгами, но и распространяет новый наркотик. В конце концов, озверелая толпа наркозависимых граждан громит здание Корпорации, запуская тем самым (по-видимому) глобальную антропологическую катастрофу.
В 2035-м власти укреплённого Комбината, охраняемого Карантинной Службой, снаряжают бронепоезд для экспедиции через населённые деградантами степи. Цель – найти в руинах Технополиса некий Прибор, Который Может Всё Изменить. По ходу дела остаткам экспедиции приходится сражаться с огромными разумными шимпанзе, но их удаётся победить с помощью разумных собак (всё это побочные продукты экспериментов над мозгом).
В 2045-м… Что там происходит, приблизительно знают все, кто смотрел «Под куполом грома» и «Дорогу ярости».
Для пущего эффекта главы повестей перетасованы. Хронологически третья перемежается хронологически первой, затем главы четвёртой чередуются с главами второй.
Вы, может быть, подумали, что роман плохой. Это не так. Хотя на автора есть за что обижаться. Единственная, по сути, интрига здесь – загадочный механизм эпидемии, охватившей… Что она, кстати, охватила? Географически действие романа разворачивается на территории от южно-уральских степей до Арала. Что там с остальным миром – об этом ни слова. Одичал ли он тоже? Или заражённые территории обнесены карантинной стеной? Почему заражены не все, как зараза распространялась? Ответы на эти вопросы автор, вроде бы, оттягивает до конца. Оттягивает, оттягивает, пока не обрывает на фиг. Не будет вам объяснений. Прионный вирус, понятно? Корпорация его модифицировала.
Так вот, роман не сказать что плохой. Его композиция неплохо придумана, он написан неплохим языком. У него есть некая научно-фантастическая концепция, которая вкратце состоит в том, что ежели размягчить процесс образования синаптических связей, то умные (те, кто тренируется) станут гораздо умнее, а глупые (нетренированные) – глупее.
Просто есть кое-какие «но».
Главное «но» — неистребимая инфантильность этого текста. Все сюжетные повороты рассчитаны исключительно на восприятие школьника. Ведь он не знает, что никакая секта не может в России 2015 года создать закрытое, неподконтрольное властям поселение. Что ни одному олигарху (будь он даже хозяином регионального химкомбината) не по карману построить город. Что уже с конца девяностых годов у горожан не осталось деревянных входных дверей с замком, который можно выбить ногой.
Наукообразные и философические тирады, время от времени выдаваемые персонажами, уместно смотрелись бы только в устах восьмиклассника-нерда.
Автор не упускает случая показать культурную эрудицию: тут и Дали, и Куинджи, и режиссёр Линч. Есть список прочитанных книг. Есть цитаты с обязательным указанием источника.
Сюжетные ходы, образы и язык заштампованы напрочь. Всё уже было, всё это мы уже где-то видели. Первую часть могли написать Латынина с Бушковым в поисках левого заработка. Вторую – впавший в деменцию Булычев. Третью – бригада издательства «Крылов», пашущая ниву Беркема. Четвёртую – сценаристы Джорджа Миллера. Нет, сам автор тоже неплох. Может подпустить свежую метафору: «рассвет подкрался как профессиональный убийца».
Нормальная вещь, хорошая. В рамках масскульта – самое то.
Константин Мильчин:
Предсказуемый, наивный, немного ученический роман с примитивными сюжетными ходами, плоскими героями, старыми шутками и проржавевшей проблематикой. Но очень сильно затягивает. Вот ведь знаешь, что будет дальше, а почему то хочется прочесть.
Валерия Пустовая:
Бодро написанный боевик о возможностях программирования человека. На мой взгляд, самое условное из представленных произведений. Недоверие к тексту началось для меня со сцены бравого убийства супердедушкой конкурента на глазах членов его семьи, в том числе ребенка. Автор, смакующий тему новаторского НЛП, совершенно обходит рефлексией старомодную тему кровопролития. Он продемонстрировал суперспособности дедушки, доказал таинственность и крутость своего героя – как будто с самого начала романа, на протяжении многих страниц не выделял его из толпы. Еще одно разочарование – образ невыразимо тупой матери семейства, которой жертвуют для блага проекта. Ее тупость – такая же показательная суперспособность, как киллерская ловкость дедушки.
Отталкивает и деловитый язык романа – все тут проектируют, конкурируют, вымогают… Всё это, как и сам сюжет романа, отдает манией преследования, подверженностью слухам о мировой закулисе.
И, да, для меня это одно из трех произведений в списке, не оставляющих, на мой взгляд, возможности говорить о них как о литературе. Написано грамотно – но уж так безразлично к способам выражения. Это функциональный, стертый язык бульварной литературы – который существует как внятный код передачи информации: «У старика же с харизмой было все в порядке», – но невозможен как строй художественной речи. Автор не строит речь, не создает образов – а программирует баттлы на языке человеческой речи, сообщая читателю только то, что важно для поддержания саспенса.
Галина Юзефович:
Мой вестибулярный аппарат отказал в процессе переключения от второй части к третьей (роман состоит из четырех частей, сочлененных друг с другом смутно и по касательной). В «Колоколе» много драйва и энергии (а также куда менее обязательных, на мой вкус, кровищи, беготни, путаницы и схематизма), но без крайней необходимости так злоупотреблять читательскими когнитивными способностями в любом случае не стоит. Удержать в голове всю эту переусложненную постапокалиптическую психоконструкцию сможет, возможно, профессиональный геймер, привыкший стрелять в монстров из шести орудий с двух рук одновременно. Остальным лучше воздержаться.
облако тэгов
