Лидия Дударева

Что можно сказать о книгах Елены Ершовой наверняка, так это то, что они литература. И хорошая литература. Профессиональная и качественная. То есть написанная пером, а не топором. Стиль и язык восхитительны. Елена создает не просто картинку, она воплощает реальность. Елена пишущий художник. И ее талант живописца светится сквозь написанные ею строки, как светится золотой грунт сквозь живописные мазки на полотнах Климта.

Теперь о «Рубедо». Не скрою, за термином я полезла в википедию. Нашла там же и нигредо и альбедо и еще чего-то там. Поняла, уж не знаю так или нет, но эти стадии алхимического процесса как бы находят параллель в становлении героя.

«Рубедо (лат. Rubedo), буквально «краснота», алхимический термин, которым, начиная с XV—XVI века, алхимики в западной традиции определяют четвертый этап Алхимического делания, заключающийся в достижении просветлённого сознания, слияния духа и материи, создания философского камня.»

Но скорее всего ближе к теме следующее определение:

«В рамках психологической науки (в частности, последователями психологии Юнга) эти алхимические этапы приняты в качестве аналогии с процессом достижения индивидуации: самость проявляется в «целостности» всех этапов, в точке, в которой человек обнаруживает свою истинную природу.»

В общем, программа не слабая такая для героя. И Елене удалось воплотить ее и передать воплощение этой программы художественными средствами. Герой романа кронпринц Генрих прошел все стадии на глазах читателя и реализовался самым невероятным образом.

Но вот процесс становления протекал очень непросто. Весь в юношеских комплексах, в психических травмах, полученных еще в детстве, загнанный в рамки придворных ритуалов, в путах семейных отношений, Генрих бьется как в паутине и кажется никто не в силах его оттуда выдернуть.

Интриги, искушения, продажность льстивых царедворцев, подлость тайных кукловодов, в чьих руках подлинная власть, — все это и многое другое окружает героя и беспрестанно ввергает его душу и сердце в клубящийся едкий дурман. И морфий здесь только вершина айсберга. Он не снимает нестерпимую боль. Только глушит ее до поры. Глушит боль и разрушает личность.

Читая роман, мы видим воочию происходящее во всех красках, в движении, в динамике, воспринимаем всю гамму звуков, представляем ощущения героев и сквозь сплетения повествования вдруг начинают проступать контуры тайной организации – ложи «Рубедо». Да уж и такая ли она тайная? Перстни с алым камнем на пальцах ее членов, неприкрытая ничем наглость в поведении главного антигероя епископа Дьюлы, нежелание правящего императора, отца Генриха, понимать ситуацию. Император удовольствовался ролью марионетки в руках закулисных правителей. На самом деле правит империей «Рубедо» и возводит это тайное правительство свой «храм» на поистине чудовищном фундаменте. С определенной периодичностью империю захлестывают волны эпидемий – черная смерть, чахотка. Причем распространяется болезнь с какой-то невероятной скоростью, это начинает настораживать читателя. Подспудно всплывает подозрение, что эпидемии, идущие волнами, не случайны. Они, вероятно, искусственно созданы. С какой же целью и кем?

Генриху отведена роль спасителя. Спасителя империи, народа, императорской власти. Но спасти всех и вся он должен путем какой-то средневековой процедуры. Через публичное сожжение на кресте. Непостижимо. Ведь описываемое время далеко от мракобесия средневековья. В параллельной Вене – Авьене, на дворе девятнадцатый век. Хотя далее по ходу действия в повествование прокрались персонажи века двадцатого.

«Сперва я думал, что за столом собрался нищий сброд из бедняцких кварталов, но по разговорам вскоре понял: они такие же студенты, как я сам. В их речах, пусть неразборчивых после пива, проскальзывали ученые слова, а один из компании – щуплый и чернявый парень, которого все называли Художником, – визгливо жаловался на то, что провалил вступительные экзамены, и вместо него приняли какого-то безродного бродягу, который даже не авьенец вовсе. Я спросил, куда он поступал, а парень ответил, что в Авьенскую академию художеств. Он даже показал несколько акварельных набросков, которые, скажу тебе, Рита, оказались весьма посредственны. Эта компания весьма резко отзывалась о чужестранцах, и я порадовался, что достаточно долго живу в Авьене, чтобы перенять местный акцент. Бог знает, что случилось бы, узнай во мне славийца!

… Они, кстати, признались, что выпускают собственную, и даже показали ее мне. Я не запомнил названия, Рита, но запомнил знак – это был крест с загнутыми концами. Художник хвастливо пояснил, что он первым придумал этот символ и подсмотрел его на глиняных кувшинах и табличках, которые находили археологи по всей Священной Империи. «Запомни его, брат! – сказал он, чокаясь со мной пивом. – Это символ удачи и расцвета новой жизни, которая вскоре взойдет на руинах старой!»

Конечно, параллели с нашей историей и нашей реальностью у этого альтернативного мира угадываются без особого труда. Австро-Венгрия последней четверти девятнадцатого века во всей своей красе. Очень достоверно, очень скрупулезно, подробно, отчетливо автор изображает этот параллельный мир. Превосходно просто.

Мастерски используя ассоциации, которые неизбежно будут возникать у читателя, автор применяет выдуманные топонимы – и мы видим за ними – реальные города, провинции Австро-венгерской империи.

Что сказать о других действующих лицах романа. Маргарита – заклятое имя для романтической героини. Она прекрасна. За ее красотой и роковым очарованием наслоения загадочных происшествий. Ее внутренний демон, выглядит так:

«Его скрюченные артритом руки лежали поверх бумаг, поблескивали перстни, впившиеся в распухшие пальцы. Драгоценности украшали и жилет старинного кроя, и запонки на ажурной сорочке. Голову, выглядывающую из кружевного жабо, венчал бархатный берет с пышным петушиным пером. А вот глаза не блестели, напротив – в них чернела непроницаемая мертвая пустота.»

Она из тех детей, на кого пали грехи отцов. И не обрести ей покоя. Стремительная, страстная, чувственная она проходит тернистый путь от ненависти к герою, до всепоглощающей любви к нему. Той самой, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» И нужно ли добавлять, что и герой вершит тот же путь, восходя к этой вершине.

И вероятно, в любом по-настоящему хорошем романе сверхзадача автора показать становление такой истинной любви. Елене это удалось.

Читайте сами, спойлерить не стану.