Нечасто встретишь книгу, которая настолько нарушает привычный размеренный ход собственных мыслей, чтобы, раскрыв рот, вдыхать: вот оно... И пусть даже текст не лишен недостатков, стиль еще не установившийся, однако, текст автора входит в тебя, захватывает, и главное, расшевеливает начинающие стираться в привычном движении шестеренки мозгов, переворачивает и заставляет крутиться в другую сторону, в противоположную, или под углом 90. Пусть не надолго, но меняет, обогащает. Вдвойне приятно, если это отечественный автор. За последние полгода таких находок было всего две, включая "Паутину" Мерси Шелли.

История вопроса.

Ссылочку на роман мне кинул все тот же хороший друг, периодически снабжающий меня странными, веселыми, или невеселыми новинками, — это произошло месяца четыре назад. С тех пор "Паутину" я держал на примете. Однако, роман Шелли вышел в серии "Из книг Макса Фрая", а после знакомства с оным, подобная рекомендация меня скорее оттолкнула бы, нежели привлекла. Поэтому роман долго-долго ждал своей очереди и это произошло во время моей Новосибирской поездки. Сказать по правде, из Олди ("Ваш выход"), Шелли, Киза ("Цветы...") и Рушди ("Стыд"), выбор в сторону "Паутины" был сделан по вполне банальной причине — она показалась мне тоненькой, а кроме того, звучные названия глав ("Тетрис", "Игра в бисер", "Улица Мёбиуса", "Мост"), вызывающие ассоциации со всем подряд, включая Уильяма Гибсона, Германа Гессе, Пелевина и пр.

Впечатления.

У книги есть свои плюсы и свои минусы. Главным плюсом для меня стал огромный поток разнородной информации, вываленный автором романа. Колоссальный объем мыслей, заметок, замечаний по жизни, размышлений, юмора и маленьких открытий. История развития сети, ряд научно-фантастических новинок, достойных если не Лема, то уж Гибсона точно, ссылки на биологические, физические, термодинамические, кибернетические теории, и еще больше ссылок на литературных предшественников: где-то иронично, где-то случайно, в бытовом разговоре, — Лукьяненко с его "Лабиринтами", Азимова с "Основанием", Гибсона с "Муравейником", Шелли с "Франкенштейном", Гессе с его "Игрой..." и многих, многих других. В размышления оказались втянуты даже вскользь упомянутые ТРИЗовцы, а уж наших бытовых реалий — СМИ, реклама, пиар, политика, коррупция, хакеры — не сосчитать.

Итог — хороший фантастический постмодерн, где постмодерн — оказывается ключевым словом: само полотно романа сплетается из ниток в подобие паучьей сети — реальность, киберпространство, иллюзии, сны, прошлое, будущее. В отличие от новоявленных "киберпанковцев" (Лукьяненко, Вачовски) использующих сеть и реал только для решения уже сто раз решенных, "обезьяньих" проблем — злой искусственный интеллект, герой и его темное alter ego, — Шелли исследует феномен Сети, которую уже нельзя считать чистой фантастикой, Интернет и гипертекст стали нашей реальностью, которая не укладывается в привычное мифомышление, все еще проповедуемое из трубных динамиков фэнтези-опупей, космоопер, паропанков и пр. Мир изменился, в мир пришла Сеть, как артефакт, как феномен и мир никогда уже не станет простым, т.е. без приставки "гипер-". Роман Шелли — один из немногих,прочитанных мною, считающихся с этой реальностью. Более того, "Паутина" — это настоящее исследование феномена Сети, за что уже роман достоин пристального внимания. "Паутина" — это попытка осознать "дивный новый мир", мир, где Сеть — данность.

Есть в романе и минусы: во-первых, стиль сложен, по причине специфического интернет-сленга, над которым автор в равной мере иронизирует и выжимает все возможности, во-вторых, структура романа — гипертекст, перескоки с одного на другое — с заголовка статьи к содержанию новостной колонки, к тексту электронного письма, к воспоминаниям, к событиям одной-другой-третьей реальности или нереальности. В-третьих, и это уже касается не авторского стиля, а скорее его несовершенства: в этой постмодерн феерии смещены-смазаны акценты, малозначительным вещам уделены большие абзацы, а ключевые даны штрихами, недораскрыты или разбавлены. Я вчитался только со второй части. И это может служить знаком, что именно тут начинается роман, а прежде была смысловая и литературная игра, ирония, стеб и, может быть, необходимое введение. Роман выиграл бы от правки и переработки, но даже в теперешнем своем виде — являет собой образец не чтива, а литературы, причем, литературы фантастической, в лучших значениях этого слова.

Для меня идеи и идейки "Паутины" дали много пищи уму, начать хотя бы с того, что я взялся отмечать страницы и цитаты, чего уже давно не делал, а кроме того, после прочтения да и в процессе не раз откладывал книгу чтобы переварить, подумать...

Итоги.

Не шедевр, но яркая искра. Один раз читать в обязательном порядке любителям научной фантастики. Читать в обязательном порядке программистам — будет весело. С осторожностью вкушать тем, кто не переносит компьютерный сленг, интернет сленг и "программистские" словечки. Автору — удачи, и с нетерпением жду издания нового романа 2048 в бумаге.

Итак, я обещал отзыв на книгу "Странные занятия" Ди Филиппо, а потому, вслед за Рансмайром включил в свой read-лист именно ее, чтобы не затягивать со своим обещанием.

Если говорить коротко, то Ди Филиппо мне понравился своей жизненностью, нефантастичностью, увлекательностью с оттенком "раз-". Из плюсов хочется назвать характеры, необычные, но становящиеся родными персонажи, неожиданность сюжетных поворотов, ровность рассказов сборника — не обнаружил откровенно слабых или провальных, для всех характерен довольно высокий литературный уровень. Из минусов — недостаточную глубину, местами, — увлеченность второстепенными деталями из-за чего основной сюжет оказывается беднее. Из дополнительных грустных моментов — недостатки перевода: несколько раз в тексте попались ошибки типа "ться" в глаголах третьего лица, нелитературные повторы слов, орфографические ошибки, а также неточности перевода некоторых названий — Skintwister — "Дрессировщик клеток", The Mill — "Фабрика", но в этом весь АСТ.

В общем, сборник заслужил в моих глазах твердую восьмерку (8 из 10) и главное, некоторый интерес к автору, то есть, цикл "Стимпанк", вышедших в этой же серии я прочитаю точно.

Разговор о Васильеве у нас зашел в теме о премии Аэлита, где я позволил себе критику на основании той информации, что имеется на Фантлабе, не читая, собственно, произведений, а меня пытались переубедить в том, что Владимир Васильев — это круто, и я даже пообещал ознакомиться. Посему после зарплаты, зайдя в Букву и не присмотрев ничего особенно интересного, метнулся к лотку за "полцены" и извлек из длинного ряда томиков серии "Звездный лабиринт" — сборник Васильева "Джентльмены непрухи". Далее о нем и пойдет речь...

По правде говоря, многого я не ждал, потому и не слишком разочаровался, даже более того, кое-в-чем готов согласиться с моими недавними оппонентами. Если сравнить стиль Васильева со стилем читанного не так давно Каганова — лично мне, Васильев приятнее, потому что добрее. За одно это ему большой плюс. Хотя одной добротой литературное мастерство не описывается. А вот с мастерством у "ПРИЗНАННОГО МАСТЕРА" (взято с обложки) не ахти.

Скромный Гений Подземки

Городская сказка, в целом, очень даже неплохая. По крайней мере, по задумке. С другой стороны — разбивать сие полотно на диптих, мне кажется, совсем излишне. Зато в глаза бросаются следующие ляпы:

1. Вступление, в котором ГГ добирается до дома и обретает-таки заветную визитку написано в таком стиле, что в отношении героя возникает образ завзятого пьяницы, или даже бомжа, а впоследствии оказывается, что он вполне приличный рабочий человек. Стиль, так сказать, здорово меняется.

2. Обилие рекламы, одна фраза чего стоит: "...неторопливо обошел три магазина — "Техносилу", "Эльдорадо и "М-видео", ..., остановился на компактном "Самсунге".

3. Обилие в тексте "воды", например, с чего вдруг на ГГ деньги посыпались, если он — гений подземки, метро-то тут при чем? и таких эпизодов много.

4. Художественная уровень текста. Если берешься писать городскую сказку — хорошо бы ознакомиться с Орловым, в чьи Останкинские описания просто вживаешься, а тут — кроме перечисления (!) станций метро и уцепиться-то не за что.

Вообще, создалось впечатление, что метро, как таковое автора мало интересует, ну была идея про метро написать — и написал "про метро". Где погружение героя в мир подземки? где его любовь к эскалаторам, к тоннелям, к несущемуся локомотиву, где полупустые ночные и переполненные днем вагоны? Где духовная связь: герой-метро? С чего в конце концов он гением подземки-то стал? с просто-така?

С особым недовольством хочется отметить, что издательская аннотация в соотношении с реальным уровнем текста, у меня по крайней мере, вызывает негодование, и хотя бы частично, оно относится и к самому автору:

цитата

НОВЫЙ сборник ПРИЗНАННОГО МАСТЕРА отечественной фантастики!

ДЕСЯТЬ рассказов, каждый из которых представляет собой образец ОДНОГО ИЗ ЖАНРОВ современной фантастики!

От космической оперы — до городской сказки!

От "жесткой" научной фантастики — до иронической!

От классической фэнтези "меча и магии" — до технофэнтези!

Разные жанры. Разные сюжеты. Разные стили.

Неизменно одно — ЯРКИЙ ТАЛАНТ Владимира Васильева!

Итак, стиль Васильева достоин начинающего автора и я не удивился бы, если бы в моих руках был первый (ранний) сборник писателя, но примерно половина сборника — это "зрелые" произведения, — так что чудес ждать не приходится. Общее впечатление: Васильев добротный писатель-ремесленник без каких-либо "прорывов". В советское время такие тоже были — Варшавский, Биленкин. Однако, кто помнит о них, когда есть Стругацкие? К вопросу о премии. Если премия дается не за какие-то конкретные заслуги, тогда да — рано или поздно всякий достоин ее получить. Но об этом мы уже говорили в соответствующем топике.

Краткое резюме: если рассказ Васильева (не фэнтези!), особенно короткий, встретится мне в каком-либо сборнике — пропускать его не буду. В целом, дух автора, его ценности мне близки, однако, перечитывать и уж тем более гоняться за следующим сборником не стану. Извиняйте.

Хотя стоит томик довольно давно, "Эдем" слушал все-таки в аудиоварианте. Точно знаю, не прочитал бы. И вот задумался об этом: хорошее научно-фантастическое произведение, но легкости чтения/восприятия отчего-то не хватает. И я подумал, а нет ли противоречия между легко читающейся интересной книгой и книгой умной, полезной, научно-фантастической?

Итак, "Эдем" начинается с падения исследовательского космического корабля на неизведанную (ранее посещенную только зондами-автоматами) планету с почти земными условиями, так что люди, потерпевшие крушение, получают шанс выжить. Первая глава посвящена тому, как астронавты борются с собственным бесполезным после аварии кораблем. Когда им удается выбраться, люди ищут способы пополнить запасы воды, знакомятся с непонятной флорой/фауной планеты и обнаруживают следы разумных обитателей. Обитателей пока нет, но следы их обитания оказываются настолько нечеловеческими, что окружающее кажется людям бессмыслицей или безумием.

Позднее начинаются попытки контакта, но по причине "несовместимости" менталитетов землян и аборигенов каждый раз заканчиваются не слишком мирно. Когда люди успевают напакостить настолько, что привлекают-таки к себе внимание, местная цивилизация просто изолирует ракету и астронавтов при помощи живой стены. К этому времени оборудование и автоматы оказываются приведенными в порядок. И вопрос стоит в восстановлении ракеты и необходимости покинуть планету, так ничего и не поняв на ней.

Контакт состоится, но не по вине людей. К людям обращается местный ученый-астроном, и он-то поведает исследователям удивительные особенности общественного строя народа двутелов. Он проникнет на ракету, не зная об опасности радиации, и получит огромную дозу облучения, что поставит под угрозу его жизнь. В 1958 году космонавты Лема откажутся от идеи искусственного воздействия на общественный строй другой цивилизации, откажутся от того, что в 1964 году будут вовсю творить космонавты братьев Стругацких в "Трудно быть Богом". Ученый абориген и еще один прибившийся к людям двутел сгорят в пламени стартующей ракеты, поскольку возвращение к своим для этих "предателей" заказано.

В тексте полно технических подробностей, которые сейчас, более чем через полвека, выглядят наивными — главная научно-техническая ошибка Лема: отсутствие цифровых технологий, отсюда индикаторы со стрелочками, видеокамера с пленкой, которую необходимо проявлять, отсутствие мобильных телефонов, бумажные карты (планет и звездного неба!) и огромная бумажная библиотека со справочниками. Команду составляют Координатор (Начальник), Инженер, Физик, Химик, Кибернетик и Доктор. Даже невооруженным глазом видно, что не хватает биолога, функции которого поочередно выполняют доктор и кибернетик. Учитывая детальное описание типа "кто куда пошел, какой рычаг дернул", получается много потерявшего свою ценность текста. Книга идет не так легко еще и потому, что в ней нет современной динамики: исследователи роются в земле, идут за тридевять земель пешком, возвращаются, копаются в приборах, собирают вездеход, едут уже на вездеходе и т.п.

Например, роман К.Черри "Ангел с мечом" рассказывает довольно пустую с точки зрения науки историю о том, что на некоторой планете люди деградировали и живут в плавучем городе, орудуя мечами и старыми пистолетами, но читается динамично. После прочтения, у меня по крайней мере, осталось некоторое разочарование: для чего и о чем так хорошо написан этот роман? В "Эдеме" же наоборот, есть и для чего, и о чем, но нет какой-то ныне модной живительной смазки, облегчающей движение по пространству произведения. Не знаю, может быть фантастическое (научно-фантастическое) и должно быть немного тяжелым, чтобы не расслаблять, не убаюкивать и не обманывать читателя ложным изяществом?!

Читать или нет, рекомендовать не могу.

Жалею ли что прочитал/прослушал — однозначно, нет.

Буду ли перечитывать — время покажет, не знаю.

1. Предыстория:

Знакомство с творчеством Леонида Каганова у меня состоялось заочно. Пару лет назад я наткнулся на замечательную ироничную статью "Обезьяна из прекрасного далека", но то ли не обнаружил, то ли не запомнил имя автора. Несколько позже я наткнулся на статью Каганова о том, как нужно работать над рассказами, в частности, утверждение, что рассказ легче написать, если это "история о ..., который...", — показалось мне не лишенным смысла. Пару месяцев назад я познакомился со средой интернет-конкурсов (о чем подробнее буду говорить в другой статье). На последней Грелке, Лео позволил себе провести "эксперимент" над товарищами из своей группы, детали этого эксперимента не вызвали во мне особенной симпатии, но и неприязни к автору не вызвали. Еще позднее в одной из веток форума (в теме о сбывшихся предсказаниях фантастов) я обнаружил ссылку на соответствующую статью Каганова, которая уже оставила у меня противоречивые ощущения. Наконец, чтобы разобраться со всеми противоречиями, я приобрел сборник "День академика Похеля" — именно в нем напечатана статья об "Обезьяне...", — так что я решил, что даже при самом неудачном ходе знакомства с рассказами, буду иметь твердую копию понравившейся статьи.

2. Впечатления.

Каганов пишет хорошо. По крайней мере, неплохо. Легко, иронично, имеются интересные идеи — фантастические допущения. Но при этом мастерстве текст рассказов — пустой. Это красивые истории ни о чем. Пища не для души, и даже не для ума, а скорее — способ убить время, вроде кроссворда. Не стоит воспринимать мои слова как "наезд" на писателя. У него есть свои читатели, это легко заметить, глянув отзывы на страницах произведений. Дело в личной несовместимости меня, как читателя, и Каганова — как автора. Мне в литературе, коей замечательной составляющей я вижу фантастику, важно обретение нового опыта и расширение личной картины мира. Кроме того, занимаясь в литературном объединении, читая разнообразных авторов, в том числе современную зарубежную прозу, я, смею надеяться, воспитал в себе умение видеть тот авторский жизненный опыт, ту картину его мира и те будоражившие автора мысли, которые стали основой произведения. Для меня первична цель произведения, будь то рассказ или роман-эпопея, а средства, использованные для ее выражения, оцениваются на соответствие цели или несоответствие. Рассказ без цели, созданный одними средствами (язык, детали, находки), даже если они великолепны, ценности для меня не представляет.

Итак, что же имеется в книге Леонида нашего Каганова...

Хомка.

Красивый рассказ. Научная фантастика. В будущем каждый ребенок сможет выводить в домашнем компьютере любое живое существо — как игрушку на неделю; появятся хакеры, способные взламывать прошивки таких генетических компьютеров. В результате мальчик с девочкой создают живого человечка, разочаровываются и выбрасывают его. Между ними зарождается чувство. Как сообщает автор, рассказ написан для конкурса КЛФ. Еще более интересное замечание, что на время конкурса "Богдамир" был заменен на "Эдиссона", а потом обратно, — демонстрирует лишь то, что в тексте присутствуют "случайные" детали. Ну на самом деле, какая разница Богдамир или Эдиссон, если рассказ к ним не имеет отношения? Вот только не из одних ли "случайных" деталей он состоит, о чем он?

О том, что детей в будущем воспитывают дрянные учителя (именно такое ощущение возникло от образа учительницы)?

О том, что дети могут заиграться с серьезным устройством типа генетического компьютера? Возможно, а зачем взрослым дома такой компьютер? Создавать "Хомок"?

О том, что два безответственных ребенка могут выбросить случайно созданное живое существо? Вероятно, но и в этом случае противоречиво выглядит их взаимная симпатия и планы на совместное воспитание будущих детей.

Из идеи рассказа можно было бы выжать довольно много интересных линий, а так — пустовато, плоско.

Есть такое выражение, что рассказ (настоящий рассказ) — это вершина айсберга, хорошо "упакованный" роман. Подходит ли это к "Хомке"? Мне кажется, вряд ли.

Любовь Джонни Кима.

Будущее. За нарушение авторских прав (за пиратство) главного героя перепрограммируют на любовь к Статуе свободы. Некоторое время он мучается и довольно подробно описывается его жизнь в состоянии фанатичного стремления к Ней. Наконец, он решается на нечеловеческий эксперимент по незаконному уничтожению этой зависимости, но доброе общество награждает его повторной любовью к Статуе.

Наиболее четкие ассоциации с фильмом "Бойцовский клуб", особенно это касается "групп психологической помощи".

Один мой хороший друг как-то посоветовал "не писать про Америку, про которую я, живя в Иванове, ничего толком не знаю". Подобное ощущение возникло у меня и в отношении рассказа Каганова. Приятельские посиделки, наподобие российских кухонных, молодежные вечеринки, наподобие опять же столичных, фразы типа "выбрали для наказания такую страшную" (вряд ли москвич будет хихикать над курантами или петербуржец над статуей Петра) — выдают скорее, что автор — не американец.

В целом стиль Каганова сохраняется, все поверхностно, все слишком стебно, не взаправду, для хохмы, поэтому героям не сочувствуешь. Немного скомканный финал — не вполне ясно, чем закончилась операция и в чем заключалась, — и повторное наказание выглядит откровенным издевательством.... над кем? героем? обществом? читателем?

Рассказ снова написан для конкурса.

Как пример того, что могло бы получиться из рассказа — Тед Чан "Ад — это отсутствие Бога".

Масло.

Рассказ не понравился. Про выдумывание слогана у Пелевина в "Generation П" написано намного лучше. Герой — картонный, а сошедшее с ума общество, объясняющееся исключительно матом — выглядит необоснованно (и правда, зачем?) гротескным. Стеб, морализаторство, или попытка прикрыться тем и другим?

Не рассказ, а скорее статья для живого журнала или байка для "Аншлага".

Моя космонавтика.

Один из серьезных рассказов, который в принципе, удался. Рассказ о том, что, видимо, зацепило. Но рассказ неглубокий и потому недобрый. Откровенно злой рассказ. Пытаясь проанализировать прототипы (новая психокосмонавтика, старая космонавтика — союз космонавтов) я не смог предположить чего-то кроме популярный фантаст — союз Писателей или современный клипмейкер — Союз Кинематографистов. И в этом случае становится понятной подоплека, но становятся явными и несоответствия — с чего бы вдруг "старым космонавтам" гнобить молодого психокосмонавта? Чем он им так помешал, в конце концов, космонавты вряд ли станут ненавидеть клубы с виртуальными аппаратами "космических" путешествий. С другой стороны, будучи неплохо знакомым с ивановским союзом писателей, мне трудно себе представить, что писатели дружно сговорились и вызвали на встречу Михаила Кликина, который наверняка за свои тиражи получает больше, чем Таганов, Коновалов или Орлов, и чтобы, вызвав его в союз, они начали бы поливать Кликина грязью. С другой стороны, ситуация эта вполне реальна, но при наличии четких условий такой вражды: например, недофинансирование старых космонавтов, урезание пенсий, отмена прежних льгот, тот факт, что водители маршрутных такси, вынуждаемые администрацией возить стариков льготно, не останавливают экипажи перед космонавтами-пенсионерами (это реальные факты отношения к пенсионерам в целом в городе Иваново). Т.е. вражда старых к молодому может быть не оправдана, но, по-крайней мере, объяснима, понятна, очевидна. В рассказе же Каганова нам показан злостный заговор. Приводя в пример того же Кликина, неприятный инцидент мог бы произойти, если бы он пришел в Союз с просьбой принять его в члены, и тем самым вызвать бурю (и то, зная Кликина и членов СП — думаю, вряд ли). Но это будет совсем другой рассказ, у Каганова космонавта "позвали", чтобы облить грязью.

Ну и последний аргумент против показанной ситуации — всякий Союз состоит из лентяев, держащихся за свои значки, и простых рабочих лошадок — творческих людей, со сложившейся жизнью, мнением, людей опытных и мудрых. Классик сказал — "признак мудрости непременное хорошее расположение духа". Будучи идеалистом и имея кое-какие наблюдения над нашим союзом Писателей, берусь утверждать, что добрых и мудрых людей больше, а посему, герою рассказа — откровенно не повезло, оказавшись в компании "жлобов".

Напоминаю, рассказ я оценил довольно высоко, в частности, за его противоречивость, но общее впечатление, "Моя космонавтика" — это рассказ обиженного мальчика.

Семейная проблема.

Рассказ-хохма. Написан не для чего и не о чем. Про разумную коноплю, которая покуривает человеков. Может быть, определенную ценность представляют семейные диалоги, но глубокий анализ транзакций я читал у Берна в "Игры, в которые играют люди", поэтому ничего нового не увидел. А проблема контакта с разумными растениями в рассказе Саймака "Чудовища" — показа не пример грамотнее. Даже если рассмотреть рассказ по сути, как историю мальчика, у которого отец обнаруживает косячки, то смысл рассказа остается невразумительным. С точки зрения текста: обилие восклицательных знаков ("!!!"), орущий отец, визжащая мать — не слишком притягательная картина.

Рассказ написан для конкурса.

Итак, хоминоиды

По структуре рассказ четко разбивается на эпизоды, озаглавливаемые текстом "слайдов" доклада: "вступление в счастье", "кто такие хоминоиды" и пр. Основная идея в том, чтобы подтолкнуть читателя к мысли, будто все несчастья человека — кажутся кажутся ужасными, а на самом деле все не так плохо. Идея не нова, но для иллюстрации автор выдумывает вселенную, в которой несчастья случаются не в пример регулярнее, а обитатели других миров страдают больше и не жалуются. Весь сюжет более всего напоминает подборку последовательно рассказанных анекдотов и в этом мог бы претендовать на достойное место в "Аншлаге", но увы, не в литературе.

Вступление в счастье. Профессор приводит совершенно детские примеры (фильмы, книги), да и само рассуждение о счастье в таких наивных оборотах выглядит неубедительно.

Феномен хоминоидов. Удача на примере ножей, вилок, автомобилей. Проценты вероятностей смертельных случаев, очевидно, придуманы для хохмы. Но и взяты с потолка, в конце концов, статистика есть и на земле, и здесь действуют те же самые распределения. В результате чего, первоначально забавное ощущение сменяется недоумением от откровенной фигни.

Психология... Про труд и лень.

Самообъяснения... Самый зряшный эпизод, на мой взгляд, ибо Каганов полез в философские и религиозные дебри, о которых либо знает очень немного, либо позволяет себе очередную громкую и пустую гиперболу: "образ Спасителя: высшего существа, которое в силу своего ... благорасположения ... круглосуточно занимается спасением ... от мелких и крупных неурядиц". Спаситель занимается не этим. Кроме того, христианство — далеко не единственная религия, а в Исламе, Буддизме, Каббале и пр. "Спаситель" как факт отсутствует.

Бывают ли несчастья... Собственно часть о том, как Х. выдумывают себе проблемы. На самом деле проблема счастья или несчастья людей намного глубже, чем банальное выдумывание проблем от скуки, корни ее уходят в распределение ресурсов, в угрозу перенаселения и пр. Тон же "профессора", а точнее автора, убеждает лишь в бла-блашности всего повествования. Отчего на ум приходит станиславское: Не верю! Забавно, но глупо.

Портит впечатление также общий "непрофессорский" тон, периодические "вау" и пр., отчего создается впечатление что идет не научная конференция, а собрание дебилов. Согласитесь, чудак-профессор и дебил — не равнозначные фигуры, даже в юмористическом рассказе. Если целью автора была сатира над научной средой, тогда и это ему не удалось: сравнить хотя бы с научной сатирой Лема в "Футурологическом конгрессе" и "Профессоре А. Донда". Лем был ученым и довольно глубоко и подробно иронизирует над наукой. Каганов же демонстрирует нам некомпетентность во многих областях, привлеченных для иллюстрации идеи рассказа, что остро усугубляется невнятным финалом: чего такого хотел профессор вообще сказать, если рассказ заканчивается взаимными оскорблениями и разочарованием?

Седьмая Водолея.

Неплохой рассказ, если бы не общий высокомерный тон автора по отношению к бардам: говорящие клички Шопин, Гамнилин, Лысых, тычки "вы не профессиональные туристы, не профессиональные музыканты", "да и в плеере моем крутится музыка другого стиля — более профессионального". Вот и получился рассказ от человека, знающего эту субкультуру как бы со стороны, и со стороны посмеивающегося над нею. Я не знаю, что такое КСП, но, как мне показалось, это что-то вроде авторской/бардовской песни, а ко многим бардам я отношусь с глубоким уважением — к Медведеву, к Фахртдинову, к Шаову. И фраза "КСП — это жизнь" в устах героя выглядит как издевательство автора — тупые песенки, глупые фамилии, водка, сумасшествие. Недобрый рассказ: хотя бы потому, что весь сюжет в конце скатывается к белой горячке героя, т.е. к бессмысленности "слетов" и всей КСПшной жизни.

Эпос хищиника.

Первый рассказ, в котором упомянуты консультанты, и чистосердечно признаваемый автором, как наиболее удачный. Вот только по мне так должен писаться каждый рассказ, и труда необходимо вкладывать много в каждый рассказ, а в случае Каганова — "сомневаюсь, что мне в будущем удастся написать что-нибудь лучше" и "этого ... вполне достаточно для автора". Эти слова почти откровенное признание в том, что автор не считает необходимым развиваться, работать и выкладываться в своих произведениях.

Хороший рассказ. Из всех прочитанных до сих пор — самый проработанный, хоть и не достаточно глубокий, но достойный. Подбор мифов из человеческой истории спорный, в частности, эпизод со смоковницей, а вот эпос других инопланетных народов интересен. В рассказе есть и новизна (хотя у Шекли была повесть об исследователях-землянах, включившихся в цикл инопланетной жизни — от растений до цивилизации и деградации), и драматизм (впрочем, не совсем ясно, как все три варианта финала могут существовать в одной и той же вселенной, а паравселенные в сюжет не введены). Этот рассказ доказывает, что Каганов может написать хорошо. Вот только по моему скромному мнению подобную исследовательскую работу (см. консультантов и помощников) нужно проводить для каждого рассказа.

--------------- Итоги.

Не знаю, может быть, вступления "От автора" создали у меня определенный настрой, ибо написаны местами высокомерно, с налетом "крутизны", которой в общем-то и нет. Его рассказы вполне могут сойти тем, кто не читал старой фантастики, возможно, в "новой волне" он действительно интересный писатель, но, увы, после Лема, Азимова, Шекли, Саймака — мне у Каганова читать нечего. Юмор Шекли и Лема мне ближе и без лишней заносчивости. С другой стороны, кагановская позиция в отношении к творчеству вызывает у меня только недоумение: "литература никому ничего не должна". И все вытекающие из нее поблажки: не могу кропотливо работать над текстом и не считаю это необходимым.

Тут есть повод задуматься. Архитектор, приступая к работе над проектом здания, несет определенную ответственность — за жизни будущих жильцов, комфорт будущего жилья, влияние будущего здания на окружающие поляны и дома (расчет тени и пр.), учитель — несет ответственность за воспитанников, их образование, их общественно-моральные принципы, врач — несет ответственность за здоровье и жизнь пациентов. Т.е. всякая профессия в той или иной мере должна нести на себе какую-то ответственность, т.е. по сути "должна" что-то и кому-то. А вот писательство по-кагановски никому ничего не должно. Очень удобная позиция, которая оправдывается популярным ноне принципом "пипл хавает".

С другой стороны, первая половина рассказов психолога каганова пронизана комплексом обиженного родителями ребенка, от "Хомки" и "Любви...", до "Седьмой водолея" включительно. Случайно ли это?

Общая характеристика творчества: неглубоко, поэтому сыро, и довольно озлобленно, без доброты, без мудрости, без спокойствия, уравновешенности. Лично мне, читать такого писателя не очень интересно, а местами — неприятно (тут опять же, виной могут быть авторские предисловия).

В лито при союзе писателей частенько всплывает вопрос о "целях творчества". В общем-то, цели творчества каждый писатель сам определяет для себя. Для меня краеугольным камнем для собственного ответа на этот вопрос стало замечание кого-то из мудрых — "писатель, не тот кто хорошо и много пишет, а тот — кто не может не писать". И, в этом отношении, понимать творчество Каганова мне оказывается очень непросто, потому что он сам признается: лучшая творческая среда — двух-трехденвный аврал на заданную или свободную тему. Что очень напоминает ситуацию, когда человек не знает о чем писать, но в экстремальных условиях способен выродить нечто. Для меня это — признак графомании.

3. Литературная критика.

От рассказов Каганова перейду к разделу литературной критики, где, собственно, расположилась полюбившаяся мне статья.

Обезьяна из прекрасного далека

Хорошая статья, довольно аргументированная, где психолог Каганов может развернуться в знакомой среде и его замечания о "комплексах", проявляющихся в том или ином типовом фантастическом образчике, вызывают у меня доверие, а общий ироничный (худо-бедно аргументированный) тон — веселое расположение духа.

Зато дописанные позднее абзацы делают объективную статью неким идеологическим манифестом, причем приводимые тезисы довольно неоднозначны: "аресовано лишь к прогрессивном настроенному читателю... тем, кто не готов встать в строй унылых воспитателей-морализаторов... целенаправленно потакать первобытныи инстинктам массового читателя....".

В общем-то, этот очень пафосный тон соответствует "не мужу, но мальчишке", как я успел убедиться ранее — мальчишке, любящему покричать, но не подумать. И эти дописанные абзацы, конечно же, снижают достоинства по-настоящему интересной статьи.

Разумны ли инопланетяне?

Этот бред язык не поворачивается назвать статьей. Скудная попытка в стиле "Обезьяны..." поговорить о штампах в отношении инопланетян. Совершенно не аргументированная, в тексте не приведен ни один автор, ни одно произведение, зато весь тон безапелляционно повышенный с оттенком истины в последней инстанции.

Оговорка в начале статьи: "таких фактов исчезающе мало, и мы не станем принимать их в расчет". Непринятыми в расчет оказались такие писатели, как Лем (Эдем, Солярис, Непобедимый), Азимов (Сами Боги), Саймак (почти все рассказы про контакт), Кларк (Одиссея и Свидание с рамой). Так вот, если не учитывать в расчет лучших представителей фантастического жанра, тогда проблему инопланетян действительно можно уложить в прокрустово ложе статьи Каганова.

А так — она является пустомельем по мотивам фантастики. Глубина анализа не выходит за пределы статей Лема (70х годов) — "О возможности контакта" и "О летающих тарелках". Кроме того, сам Лем иронизировал над штампами в отношении инопланетян в своем "Вторжении с Альдебарана", так что заслуги Каганова оказывают еще менее значимыми.

Таким образом, вторая статья — явная утка для доверчивых.

Фантастическая сенсация...

Что Каганов мастер таких "уток" он наглядно доказывает в следующей статье, и хотя некоторые эпизоды довольно забавны, весь этот обзор экспериментов на людях скорее свидетельствует о любви автора поглумиться над доверчивыми читателями и вознести свое "я" над подобным "быдлом", нежели как-то помочь с преодолением заявленной проблемы: "давайте соберем волю в кулак и — не станем верить?". Уверен, что после этого призыва Каганов тут же изобрел новый эксперимент.

Хочется отметить, что добрые люди — обычно доверчивы, ибо каждый относится к другим так, как хотел бы, чтобы относились к нему. Тогда единственным следствием, которое можно сделать из вышесказанного: тяга к экспериментам над доверчивыми людьми — есть свидетельство общей недоброты, обозленности, каких-то комплексов самого автора экспериментов.

Как назвать свою книгу

Я как-то видел дельную статью примерно с таким же содержанием, как придумывать название, чтобы оно не казалось штампованным, какие сочетания стоит сразу исключать и т.п. По сравнению с той статьей, кагановская — это "вредные советы" (ц), причем изложенные непоследовательно, сумбурно, без какой-либо практической цели, для хохмы.

Дневник заслуженного писателя

Кроме "Обезьяны..." единственная заслуживающая внимания вещь среди статей. Улыбнуло. Кое-что с удивлением узнал, кое-что обнаружил. Но и в данном случае, у меня сложилось устойчивое ощущение, что "дневник писателя", на поверку оказывается "дневником графомана из фэндома", что на порядки снижает его достоверность и весомость.

4. Конец

Вот, собственно, и вся книга "День академика Похеля" без пяти рассказов, которые я вряд ли когда-нибудь захочу читать. В этой книге я обнаружил один по настоящему хороший рассказ ("Эпос хищника"), несколько неплохих, остальные поверхностные и сырые. Кроме того, одну полезную статью ("Обезьяна..."), одну забавную ("Дневник..."), ну и еще могу поблагодарить автора за то, что на его примере я понял, как не нужно писать, и как не стоит работать над своими рассказами. По моему — неплохо. Вот только заслуга ли в этом автора?