цитата Shean

у меня на самом деле есть подозрение, что рецензенту активно не понравился общий пафос книги "давайте уже как-то выбираться из поисков виноватых, и заниматься делом"))) но честно об этом сказать было как-то неловко. Хотя он и проговаривается, что надеялся на Купера (читай — Гойко Митича), а бессовестный атвор грузит историей, лингвистикой и прочими трудными и неинтересными вещами.

цитата борхус120

Данилкина (филфак МГУ, автор биографий, самый успешный литкритик страны)

цитата Vladimir Puziy

Где это автор говорит? В аннотации прямым текстом написано: "продолжение".

цитата

Хоть автор и заявляет, что «Черная книга смерти» представляет собой самостоятельное произведение

цитата Vladimir Puziy

Вот Конь -- не Шальной, Бешеный.

цитата

Однако, дух «Сандмена» гораздо ближе к текстам другого «короля ужасов» Стивена Кинга. В своих наиболее удачных романах, таких как «It», например, Кинг хотя и объявлял о локальном прорыве инферно как о чем-то запредельном и загадочном, иногда придумывал для него воспринимаемое человеком объяснение (что делало Зло не таким уж и злым, хотя все равно ужасным) и оставлял героям надежду на некий «хороший конец». Т.е. хотя зло уже содеяно и его размеры не позволяют говорить о хотя бы приблизительном воздаянии, но остается возможность сопротивления злу. И даже более того, сама возможность сделать со злом хоть что-то означала, что у человека есть некая власть над происходящим и при определенной доле везения и небольшой помощи он даже может Зло победить.

цитата

Разумеется, связность сюжета интересует Пепперштейна в последнюю очередь. В «Пражской ночи» хаотически тасуются смыслы и образы из самых неожиданных источников: голливудских блокбастеров, романтических баллад, трудов теологов и философов, сонников и вульгарных антиглобалистских агиток. Раздолье для любителей многозначительных, туманных, противоречивых интерпретаций. И все это как бы понарошку, не на самом деле, все отдает арт-инсталяцией в духе 1990-х: и профессиональный стрелок, упорно именующий спусковой крючок «курком», и шизофренический генезис богов, привидевшихся Короленко в Готтесвальде, и гротесковый образ магната Уорбиса, апостола мирового капитала...

цитата vvladimirsky

Аннотации, как известно, сами авторы пишут очень-очень редко. Я склонен верить Хаецкой:

цитата
Хоть автор и заявляет, что «Черная книга смерти» представляет собой самостоятельное произведение

цитата vvladimirsky

Переводчик слегка обруталил индейские имена. В этом странность. Хотя Данилкин вряд ли это имел в виду. Но с точки зрения русскоязычного читателя ономастика действительно того-с...

цитата Vladimir Puziy

Ну, если она с ним лично общалась -- тогда конечно.

цитата

«Стеклянные книги пожирателей снов» богаты самыми разными и замысловатыми событиями. И хотя настоящий том являет собой независимое повествование, где все по-новому, небесполезно будет представить следующих персонажей

сообщение модератора

цитата vvladimirsky

Может, лучше о Пепперштейне поспорим? Например, чё у него фамилия такая смешная?

Вы поспорьте о Зильберштейне — у него не менее смешная, и он с чистой совестью обоих вас забанит за бфлуд и безобразия.

цитата

«Се, творю» – продолжение рыбаковского романа «Звезда Полынь», одними названного одой русскому космосу, другими – инкарнацией «секретарской прозы». Да и сам Вячеслав Рыбаков, советский и российский учёный-востоковед, историк, сценарист («Письма мёртвого человека», «Гадкие лебеди»), «переводчик» романов Хольма ван Зайчика и, по мнению многих, ведущий петербургский писатель-фантаст, некоторое время назад стараниями «Литературки» был зачислен в идеологи русского нацизма. По признанию самого «идеолога», один из его приятелей как-то сформулировал: «для современного литературного процесса Рыбаков примерно то же, что Россия для Запада: что ни сделай – всё будет плохо, всё деградация и скатывание к тоталитаризму». «Се, творю», кроме всего прочего, – новый повод для таких высказываний…

цитата

Так на кого же рассчитана первая часть эпопеи «Я, Хобо», кто входит в, извините за выражение, «целевую аудиторию»? Во-первых, чтобы одолеть все эти шипоносцы и наркауты, не захлопнув книгу на пятой странице, потенциальный читатель должен быть любителем НФ и «космической оперы». Но космооперы не тривиальной, не той, где космическая саранча летела-летела, села, всех съела и дальше полетела, а замысловатой, с подвывертом, вроде сочинений Вернора Винджа или Питера Уоттса. Во-вторых он, читатель, не должен чураться языкового и стилистического эксперимента — то есть быть в душе еще и чуточку филологом. Наконец, не помешает солидный общекультурный багаж: герои полкниги общаются цитатами, и облегчать публике жизнь, вдаваясь в многословные пояснения, автор не собирается. Не самое распространенное сочетание качеств, такая публика вдоль стеллажей с фантастикой косяками не ходит.

цитата

– Ев­ге­ния, в этом го­ду в из­да­тель­ст­ве АСТ вы­шла ва­ша пер­вая кни­га «Ос­кол­ки под стек­лом». Я про­чи­тал её и до сих пор не мо­гу по­ру­чить­ся, пра­виль­но ли оп­ре­де­лил жанр, по­то­му как вид­на ра­бо­та сра­зу с не­сколь­ки­ми на­прав­ле­ни­я­ми. В свя­зи с этим пер­вый во­прос – на ка­кой ли­те­ра­ту­ре вы рос­ли?

– На той, до ко­то­рой мог­ла до­тя­нуть­ся. Из­на­чаль­но я чи­та­ла всё под­ряд. Моя ма­ма ра­бо­та­ла в чи­таль­ном за­ле го­род­ской биб­ли­о­те­ки, я при­хо­ди­ла ту­да и сни­ма­ла с по­лок всё по оче­ре­ди. Та­кое бес­си­с­тем­ное чте­ние на­по­ми­на­ет даль­нюю до­ро­гу без пунк­та на­зна­че­ния. Ты не зна­ешь, ку­да едешь, не зна­ешь, на чём едешь, по­рой бре­дёшь пеш­ком и про­ва­ли­ва­ешь­ся по гор­ло в ка­на­вы с хо­лод­ной во­дой, но в це­лом слиш­ком за­ин­те­ре­со­ван в про­цес­се, что­бы пы­тать­ся оце­нить ре­зуль­тат. И всё-та­ки дет­ская биб­ли­о­те­ка – не то ме­с­то, где твой путь мо­жет ока­зать­ся фа­таль­ным, по­это­му про­шлась я в пер­вую оче­редь по клас­си­ке, а ког­да слу­чай­но по­пал­ся трёх­том­ник Сти­ве­на Кин­га, со­об­ра­зи­ла, что у чи­та­те­ля мо­жет быть вы­бор. С тех пор им поль­зу­юсь, очень при­дир­чи­во вы­би­рая кни­ги для чте­ния. В бес­смен­ных фа­во­ри­тах ос­та­ют­ся Бул­га­ков, Стру­гац­кие, Сэ­лин­д­жер. От­сю­да ми­с­ти­ка, по­иск че­ло­ве­че­с­ко­го в лю­дях и по­лу­фан­та­с­ти­че­с­кие ми­ры.

цитата

Один из главных положительных героев "Сюрприза для пастуха", писатель-фантаст Ватшин, недобрым словом поминает своего конкурента — писателя-фантаста Дьяволенко, "переселенца из Дагестана, бывшего врача-гинеколога, использующего чужие идеи в силу своей научной некомпетентности". От такого обидного намека писателю-фантасту Лукьяненко (выходцу из Казахстана, бывшему врачу-психиатру) наверняка икнулось.

цитата

Безымянный (и автор, видимо, неслучайно не дает ему имени) герой “Черной обезьяны” жене не уделяет никакого внимания. Они живут словно бы в параллельных измерениях. Она приходит домой, он уходит, она уходит, он приходит… Но по вечерам они оказываются вместе, и тогда герой тоскливо мечтает: “…Сейчас бы свернуть в проулок, миновать тупичок, выйти через черный ход к дивану в другой комнате, подбежать на цыпочках к дверям, быстро запереться изнутри на засов”.

цитата

Вот и все. Может быть, автор этих строк что-то и пропустил. Но уж точно не появилось за последние два года ничего, по яркости своей подобного светилу, разом отнимающему ночь у сумеречных улиц и площадей в городе фантастики... Темно. Черные окна. Даже луна спряталась. Лишь изредка встречаются непогасшие фонари. Они скупо роняют свет на серую мостовую.