Tribute to Henry Lion Oldie and his associates
Это был последний эшелон из осаждённого полчищами коммерческой литературы Литерграда. Откровенно говоря, и этого поезда могло не быть. Полковник Владимир Васин целыми днями, да и ночами тоже, обивал пороги всевозможных управлений и ведомств, пускался во все тяжкие, лишь бы выбить у начальства дополнительные вагоны; лишь бы вывезти из обречённого города, сохранить для будущих читателей хотя бы малую часть богатейшего литературного наследия. И сейчас комендант эшелона нетерпеливо поглядывал на часы в ожидании запаздывающих классических героев.
Беспокоился он не напрасно. Со дня на день кольцо блокады сомкнётся, и тогда у не успевших эвакуироваться останется только два выхода: либо тихо и гордо умереть в одиночестве и забвении, либо принять позорные условия капитуляции. И полковник тянул до последнего, хотя сам толком не знал, кто ещё уцелел под ежедневными бомбёжками. Но кто-то же должен ещё подойти! Не может быть, чтобы совсем никого не осталось!
Вдруг из распахнувшихся настежь дверей вокзала вышел атлетически сложенный молодой человек в дорогом, но слегка промокшем и пахнущем болотной тиной костюме. Лицом незнакомец был удивительно похож на молодого Шварценеггера, только несоразмерно длинный нос и несколько легкомысленный красно-белый полосатый колпак на затылке оттеняли сходство и вызывали какие-то иные, полузабытые, едва ли не детские ассоциации. Носатый терминатор волок за собой связанных одной цепью большого чёрного пуделя, то и дело норовящего встать на задние лапы, и фарфоровую куклу с голубыми волосами, после каждого рывка падающую, а потом с рёвом и размазыванием соплей по лицу поднимающуюся на ноги.
– Превед, хомячёг! – жизнерадостно крикнул культурист коменданту. – Где тут нужно залогиниться, чтобы получить купе-люкс в бронированном вагоне? Этот кобель и эта сучка, – незнакомец демонстративно дёрнул цепь, – со мной.
Полковник, многое повидавший на своём веку, прошедший огонь и воду и окружную многотиражку, в ужасе отшатнулся от потенциального пассажира.
– А вы, собственно, кто такой? – растерянно пробормотал он.
– Протри сканеры, ботаник! – усмехнулся носатый. – Совсем оперативку отшибло? Буратино я, герой новой реальности. И поживей давай! У меня золотая карта, мне культурное обслуживание полагается.
И, не дожидаясь ответа, терминатор направился к вагону. Но дорогу ему неожиданно преградил толстый лысый человечек с туго набитым портфелем в одной руке и платком в другой. Портфель толстяк бережно прижимал к животу, а платком поминутно промакивал вспотевшую лысину. Хотя, согласно законам природы, потеть должны были четверо грузчиков, с трудом тащившие за обладателем портфеля громадный деревянный ящик. За которым, в свою очередь, тянулся не слишком благоуханный аромат.
– Эй, любезный! – окликнул толстяк Буратино, – Отойдите-ка пока в сторонку со своими питомцами. У меня тут груз мирового научного значения.
И он любовно похлопал рукой с платком по ящику, отчего ноги у ближайшего к месту хлопка грузчика предательски задрожали.
– Позвольте! – оправился от потрясения комендант. – А какое отношение ваш груз имеет к литературе?
– Самое прямое, – торжествующе объявил лысый. – Это же скелет белого кита. Моби Дик, слыхал про такого?
– Слыхал, – сознался полковник, тщетно борясь с новым приступом оторопи. – А воняет-то он почему?
– Дорогой мой! – покровительственно улыбнулся толстяк. – У каждого дела – запах особый. В том числе и у науки. Только деньги ничем не пахнут. Кстати, – добавил он тише, – это намёк.
Понижал голос портфеленосец неспроста – вокруг уже начала собираться и недовольно гудеть толпа из причудливо одетых мужчин и женщин. Один из них, почти такой же толстый, но зато обладающий величественной осанкой бородач в старинном камзоле тут же протиснулся к коменданту.
– Досточтимый сэр! – обратился он к Васину хорошо поставленным, зычным голосом, – Надеюсь, вы понимаете, что в первую очередь эвакуировать нужно не животных, и тем более не их скелеты, а людей. Благородных людей, разумеется. Таких, как мои доблестные рыцари. А вместо этих дурно пахнущих ящиков распорядитесь погрузить мои запасы эля. Помимо всего прочего, они и места займут меньше. Пусть не намного, но меньше.
– Помилуйте, сударь! – удивился Васин, невольно подстраиваясь под речь собеседника и даже немного прикартавливая на английский манер. – Зачем вам столько горячительных напитков?
– А как же иначе, досточтимый сэр? – ответно удивился бородач. – Ведь нам с благородными рыцарями предстоит сидеть за Круглым Столом, рассказывать друг другу о своих победах и ждать, когда судьбе снова будет угодно позвать нас на подвиг.
Возможно, комендант допустил непростительную бестактность, но во всеобщем шуме, толкотне и прочей неразберихе он не придумал ничего лучшего, чем откровенно спросить:
– Так зачем же ждать? Сейчас как раз идёт война, и вы, господа, со своим огромным боевым опытом на фронте очень пригодились бы.
– Что вы, милостивый государь! – испуганно заморгал бородач. – А вдруг именно в этот момент появится Прекрасная Дама, дабы выбрать среди нас достойнейшего, которому надлежит исполнить повеление Судьбы? Мы не можем так рисковать. С судьбой, знаете ли, не шутят.
– Значит, так и будете сидеть? – на всякий случай уточнил полковник.
– Так и будем.
– Похоже, пора выходить на контакт с союзниками, – послышался за спиной у полковника чей-то решительный голос.
Мужчина средних лет в чёрном кожаном пальто уверенным деловым шагом подошёл к любителю подвигов и эля и прошептал ему на ухо:
– Мистер Артур, у меня к вам конфиденциальный разговор. Не могли бы вы, по мере опорожнения посуды, не выбрасывать её, а передавать моему доверенному человеку?
– Вы, вероятно, коллекционер? – поинтересовался король Артур.
– Братан, ты что, посуду принимаешь? – оживился один из грузчиков, уловивший обрывки разговора.
– Нет, господа, вы меня неправильно поняли, – уже громко, чтобы слышали все заинтересованные лица, ответил человек в плаще. – Просто я периодически испытываю непреодолимое желание разбить бутылку об голову оберштурмбанфюрера Холтоффа. Последнее время – особенно часто. И у меня элементарно закончились запасы пустых бутылок.
– А-а… – разочарованно протянул грузчик.
– А он… это… – коменданту решительно не хватало слов, чтобы выразить свои сложные, противоречивые чувства. – Ему не больно?
– Холтоффу-то? – пренебрежительно махнул рукой Штирлиц. – Да что с ним будет? Он же истинный ариец, нордический, стойкий, противоударный. Только шишку потирает и время от времени спрашивает: кто он, где он, какая сволочь всё это придумала и что вообще, чёрт возьми, здесь происходит?
– «А кругом горят факелы, – ни с того ни с сего запела вдруг широколицая и узкоглазая девочка в нарядной кухлянке, пробирающаяся сквозь толпу к поезду и на ходу расчёсывающая реденькую чёлку, – идёт сбор всех погибших частей…»
Следом за ней едва поспевал мальчик той же национальности в повязанном поверх малицы пионерском галстуке и с карабином за спиной. Оружие постоянно цеплялось за других людей, и маленький охотник всё больше отставал от подруги.
– Бросай ружьё, дурень! – беззлобно крикнул ему вслед комендант. – Всё равно тебя с ним в поезд не пустят. Если пустят вообще. Тут места не для крайних народов севера, а для литературных героев.
– Моя и есть герой, однако, – обернувшись, улыбнулся во всё лицо парнишка. – Моя звать Мумми-тролль. А ружьё бросай не могу. Вдруг там хатифнатты, однако?
–Это кто ещё такие? – заволновались в толпе.
– По поезду ходи – чемодан воруй, – радостно объяснил Мумми-тролль и побежал догонять подружку.
– Раз уж пришлось к слову, сэр, – обратился к полковнику джентльмен в клетчатом кепи и с трубкой во рту, – Моя фамилия Холмс. Шерлок Холмс. И если в поезде произойдут какие-либо неприятности: кража, убийство или что-то в этом роде, – я готов предложить вам свои услуги. За соответствующее вознаграждение, естественно. Я профессионал, и не могу работать на голом энтузиазме. Или может быть, вам гороскоп понадобится? Приворотное зелье? гадание на таро? снятие порчи?
– Как, вы и этим тоже занимаетесь? – откровенно говоря, Васин уже устал удивляться, но каждый раз его сбивало с толку что-то новое, неожиданное.
– Преступный мир не стоит на месте, дорогой друг! – повернувшись в профиль к собеседнику, произнёс Холмс. – И нам, сыщикам, тоже приходится шагать в ногу со временем.
Полковник больше не слушал частного детектива. Он растерянно оглядел собравшуюся на перроне толпу. Эти люди совсем не были похожи на тех литературных героев, которых он помнил с детства. Жалкие, задёрганные, изломанные жизнью. Разве можно их везти к читателю?
Но ведь сами герои ни в чём не виноваты. Это современные авторы сделали их такими. Да и те – не по злому умыслу, наоборот, они вкладывали в своих героев всю душу, всё сердце. И не вина авторов, что в их сердцах с каждым годом остаётся всё меньше веры, надежды и любви, а появляется всё больше боли, усталости, разочарования. Не вина, а беда. Они старались как могли, пытались сделать героев живыми, близкими и понятными для современников и наделяли теми чертами, которые видели в окружающих. Вот и получилось то, что получилось. Какая реальность – такие и герои.
Но и оставлять этих несчастных здесь тоже нельзя. Скоро в городе начнут хозяйничать другие авторы: весёлые, бодрые, деятельные, не сомневающиеся. И они искалечат бедняг ещё сильнее, заставят завоевывать древние империи и далёкие галактики, пить людскую кровь и выживать среди мутантов после ядерного взрыва. Это в лучшем случае. А в худшем, и более вероятном, просто отправят на помойку. Новой реальности нужны новые герои.
Полковник Васин выплюнул изо рта травинку, которую жевал в задумчивости, и резко, словно стараясь убедить самого себя, скомандовал:
– По вагонам! Сажай всех, как-нибудь уместимся!
Главное вырваться отсюда, а там… Читатель – он же добрый, отзывчивый, понимающий. Авось, примет и таких героев. Примет и даже, может быть, полюбит. Его ведь тоже в последнее время не шибко балуют. Если разобраться – все мы в одном поезде.
– «Этот поезд в огне-е-е, – послышался откуда-то тоненький, печальный голосок давешней девочки, – и нам некуда больше бежать»…
цитировать
свернуть ветку
