Введение
Когда в 1981 году я наткнулся на юношеский роман Кларка Эштона Смита «Чёрные бриллианты» среди его личных бумаг, недавно переданных на хранение в библиотеку Джона Хэя при Брауновском университете, я вряд ли мог предположить, что это произведение, хотя оно и было значительным, представляло собой лишь краешек айсберга раннего прозаического и поэтического творчества Смита. Конечно же, в наследии Кларка Эштона Смита присутствует ряд других, гораздо более коротких рассказов и некоторых их фрагментов, выдержанных в той же общей атмосфере «Арабских ночей», но нужно было быть весьма проницательным предсказателем, чтобы заподозрить, что ещё один роман, более короткий, чем «Чёрные бриллианты», но тем не менее богатый по стилю и действию, остаётся неопубликованным вместе с целым ворохом рассказов, стихов и фрагментов, датированных вероятно задолго до двадцатилетия Смита.
«Клинок Загана», содержащий чуть более 39 000 слов, значительно короче «Чёрных бриллиантов», объёмом почти в 100 000 слов, хотя, судя по зрелости прозы, он был написан несколько позже последнего. И, надо признать, он во многом уступает «Чёрным бриллиантам», роману с необычайно запутанным сюжетом, живыми персонажами, и восхитительным намёком на сверхъестественное. Напротив, «Клинок Загана» — это явно приключенческая история, напоминающая не столько «Арабские ночи», сколько, возможно, некоторые из историй Киплинга, действие которых происходит в Индии или на Ближнем Востоке. В романе присутствует необычное количество кровавых эпизодов: их число столь же велико, как в любом из современных боевиков, а главные и второстепенные персонажи умирают, или кажется, что умирают, с поразительной быстротой. И всё же здесь можно заметить гораздо большую техническую уверенность в работе с прозой, сокращение количества эпизодов до тех, которые имеют непосредственное отношение к кульминации (за исключением неловко вставленных вставных рассказов в главе XVI), и любовный элемент, который, очевидно, был чужд темпераменту Смита во время написания «Чёрных бриллиантов».
Некоторые из коротких рассказов также обнаруживают примечательные черты, которые мы можем заметить в более поздних прозаических произведениях Смита. «Пленник эмира» отличается тем, что его автор явно принимает сторону сарацин в их сражениях против англичан во время крестовых походов: вспомним, что Смит может проследить свою родословную непосредственно до английских предков через своего отца-англичанина. Рассказ «Проклятый гонг», действие которого происходит в китайском квартале Сан-Франциско, предвещает многие из последующих рассказов Смита. Как и в многих других произведениях, например «Город Поющего Пламени» и «Попирающий прах», это реальное окружение служит лишь трамплином для воображаемых путешествий в намного более экзотические царства. «Бронзовый идол» и «Исполнившееся пророчество», действие которых происходит в Индии, снова вызывают в памяти Киплинга — не только того Киплинга, что пронзительно писал о британцах и индусах в таких произведениях как «Ким», но который исследовал скрытые царства чудес и тайн, таящиеся на огромном субконтиненте в таких рассказах как «В конце пути» или «Знак зверя». Действие «Комнаты с призраком», хоть и происходит в Англии, но индийский персонаж выступает там в роли слуги. Он также примечателен тем, что является одним из немногих рассказов Смита, в котором используется то, что можно назвать псевдо-сверхъестественным, когда существование сверхъестественного (в данном случае призрака) предполагается, но в конце феномен объясняется вполне натуралистическим образом.
Многочисленные фрагменты в этом сборнике дают представление о невероятной плодовитости молодого воображения, настолько бурлящего идеями, что не все они могли быть воплощены в законченной прозе. Особенно прискорбно, что Смит не закончил или, возможно, не смог закончить такие значительные фрагменты, как «Опал из Дели» (первая версия) и «Страж храма», ибо они, несомненно, заняли бы своё место среди более достойных ранних рассказов Смита. И всё же весьма вероятно, что эти незаконченные работы имели важное формирующее значение для обучения Смита ремеслу художественной литературы. Как однажды сказал Г. Ф. Лавкрафт, единственная практика для писателя — это писательство, и только методом проб и ошибок можно получить конкретное представление о том, какие понятия могут быть зафиксированы в прозе или стихах, а какие навсегда останутся неуловимыми из-за отсутствия связности или надлежащей развязки.
Смит достаточно рано понял, что некоторые из его концепций «Арабских ночей» действительно лучше всего воплотить в стихах. Наверняка тут не обошлось без стихов Киплинга, но перевод «Рубаи», сделанный Эдвардом Фицджеральдом, возможно, сыграл гораздо более значительную роль — и не только в отношении рифмованной схемы «а-а-б-а», которую Смит использовал в некоторых своих ранних стихах. Интересно, что значительная часть этих произведений — как собранных здесь, так и тех, которые до сих пор остаются неопубликованными, выполнены в довольно наивном моралистическом ключе. Смит быстро понял, что элементарная мораль, содержащаяся в «Реке жизни» и «Покинутом городе» не подходит для зрелого произведения: дело не в том, что морали нет места в стихах (или прозе), но в том, что она должна быть выражена без тонкостей и косвенности, и с помощью образа, метафоры и символа, а не простого утверждения. Под руководством своего наставника Джорджа Стерлинга Смит особенно сильно развил понятие «чистой поэзии» и демонстрировал его от своей самой первой книги «Ступающий по звёздам и другие стихи» (1912), до последней.
Произведения, вошедшие в этот том, были подарены Смитом в конце жизни его молодому другу У. К. Фармеру (которому также принадлежат две из четырёх недостающих страниц «Чёрных бриллиантов»). Сам факт того, что Смит решил подарить их другу, а не просто уничтожить, говорит о том, что он видел в них какую-то ценность, даже если эта ценность была скорее зачатком формирующейся идеи. Как средство, позволяющее заглянуть в ранний ум, сердце и воображение Кларка Эштона Смита, эти работы представляют собой неоценимую важность, и многие из них могут также претендовать на обладание собственной ценностью. То, как фантастическое воображение Смита прошло метаморфозу от восточной экзотики к ещё более отдалённой экзотике межзвёздного пространства, должны изучать исследователи его творчества; нам же достаточно читать и ценить эти восхитительные произведения в том настроении, в котором они были задуманы — как первые работы творческого ума, который вскоре изберёт своим пристанищем весь космос.
С. Т. Джоши
Примечание к тексту
«Клинок Загана» вероятно был написан, когда Смиту было примерно пятнадцать или шестнадцать лет. Если не считать второй страницы пролога, то рукопись полностью завершена и хранилась у меня в сундуке с тех пор, как Кларк передал её мне в начале лета 1961 года.
Архаичные и другие необычные написания были в основном сохранены, (что свидетельствует о кратком использовании Смитом «упрощённого правописание»). «Janissaries» — это написание встречается в начале текста, позже оно было изменено на «janizaries». Можно предположить, что последнее выглядит более «восточным». Однако я предпочёл более обычное написание этого термина. Его сноски с использованием звёздочки, появляются на тех страницах, где эта пометка встречается в рукописи.
Другие работы в этой книге также представлены с минимальными редакторскими правками. В некоторых случаях примечания редактора были сделаны для того, чтобы прояснить происхождение или цель того или иного произведения. Некоторые из работ существуют в опубликованном или неопубликованном виде, большинство из которых взяты из наследия Кларка Эштона Смита в библиотеке Джона Хэя при Брауновском университете.
У. К. Фармер
Благодарности
Ни одно начинание такого масштаба не могло бы быть осуществлено без помощи и поддержки других людей.
Во-первых, мой брат Ноэль, который уведомил меня о существовании веб-сайта www.eldritchdark.com и о том, что он установил новый контакт со старым другом и почитателем Смита, Дональдом Сидни-Фрейером.
Среди моих помощников я выражаю глубочайшую признательность Рону Хилгеру и Скотту Коннорсу за то, что они прилетели из Калифорнии, чтобы помочь в расшифровке многих документов и за их заразительный энтузиазм ради проекта.
Кроме того, эти двое помогли мне связаться с Дерриком Хасси, издателем, которому я очень благодарен за многочисленные услуги.
Помимо вышеперечисленного, я не смог бы выполнить эту задачу без помощи моих хороших молодых друзей Джонатана Симмонса, чрезвычайно яркого и перспективного студента колледжа; Криса де ла Паза, которого я знаю уже несколько лет, и который вместе со своей семьёй оказывал мне такую верную поддержку во время ожидания пересадки сердца и, наконец, Клейтон Люс. Эти молодые люди выделили своё время, чтобы прочитать рукописи, напечатать их на компьютере, чтобы не возиться с каждой по отдельности, экономя таким образом, часы весьма утомительной работы.
Наконец, спасибо Рози Карденас, которая показала мне, как выравнивать текст при печати — потрясающе! По сути, в компьютерах я всё ещё не продвинулся дальше уровня перфокарт.
И конечно, больше всего я благодарен своей любимой жене за её бесконечное терпение во время всего этого процесса — после 37 лет совместной жизни мы понимаем друг друга всё лучше и лучше!
У.К.Ф
_______________________________
перевод В. Спринский, Е. Миронова.
И да, полностью подписываюсь под последней фразой Фармера — без любимой жены тоже ничего бы не сделал. Все благодарности ей за неоценимую помощь и терпение.
цитировать
свернуть ветку