4: Зелёная
Всё сама или первый демон, познавший зависть
Петрович заметил, что зависть – это смертный грех, а потому демоны должны разбираться в ней, как никто. Из чего он делает вывод, что указанный в рассказе демон просто некомпетентен. И жалеет об отсутствии в рассказе картинки ведьмы с пыльными ногами.
Теперь всё будет хорошо
Как говорит Петрович, в армии его командир учил, что войска созданы не для войны, а для устрашения. «Армия не должна воевать. Армия должна быть такой страшной, чтобы другие даже подойти к ней боялись, даже чтобы думать о войне не смели, — вспоминает он. – Поэтому, дескать, хорошо, что вы – тупые отморозки, которым даже собственный хрен доверить нельзя: или сломаете, или потеряете. Зато вас боятся до лютого поноса, потому что ни один мозговой центр не знает, как вы будете себя вести и что вы сделаете в ближайшую минуту. Все нормальные люди боятся агрессивных идиотов с оружием. И с этой точки зрения вы справляетесь лучше всех в мире». И тогда же командир говорил, что война случается тогда, когда умных людей не остаётся, потому что идиоты не боятся никого и ничего.
И поэтому, говорит Петрович, мир сейчас так близок к войне, потому что везде – и в богатых странах, и в бедных, и в развитых, и не очень – собралась куча агрессивных и плохо воспитанных дураков, которых, возможно, собирались противопоставлять СССР. И проблема состоит в том, что за рубежом купились, поверили и настрогали дураков всерьёз. «А мы-то как раз только притворялись», — замечает Петрович. И говорит, что теперь в случае конфликта действительно податься будет уже некуда.
Беглый секретарь
Петрович заметил, что девочка вполне может быть джедаем, а потому не исключено, что робота-секретаря ожидают увлекательные приключения.
Простые ценности
Петрович замечает, что турфирма схалтурила, но вот подать на неё в суд будет теперь проблематично. А вот идея с ребёнком ему понравилась.
А ты – можешь?
Петрович отмечает актуальность и злободневность рассказа, но не может согласиться с тем, что граждане в описанной ситуации предпочтут исчезнуть, нежели попытаться усадить власть имущих на вилы.
Полное сходство с живым прототипом
Петрович хмыкнул: «Рассказ про неудачника, которого даже роботы обижают».
Спасибо, доктор
Петрович сказал, что диалог с умершим писателем – это любопытно, но не фантастично. Вот, дескать, люди часто приходят на могилы поговорить с умершими и им даже что-то отвечают – в воображении, конечно – но это фантастикой не считается. Но Конан Дойл, конечно, молодец, тут не поспоришь.
Странный звонок
Петрович предложил найти шутников и оторвать им руки-ноги.
Недочёт, Карл
Петрович поржал и вспомнил, как на работу завезли целую партию одинаково бракованных задвижек.
Жить лучше с помощью химии
Петрович сказал, что по его мнению, вся эта наша прокрастинация – от того, что мы зажрались, а потому лечится мотивирующим пенделем и, при необходимости, дружеской беседой и водочкой.
И был день первый
Петрович сказал, что он, конечно, не биолог, но по его личному мнению в живом существе должно быть что-то, что хранит и воспроизводит информацию. А где найти такие вещи в простой каменюке, м?
Молоко и груши
Петрович к продуктовому набору из названия предложил включить ещё солёные огурчики и селёдку. Как говорится, чтобы помнили, как родину любить.
И первые станут последними
«Ага, щас, застрелится он – как же!» — комментирует Петрович.
Родоначальник
Петрович настоятельно советует вовремя посещать врача. «У нас тоже полно трудоголиков, которые подыхать будут, но придут на работу. Ни фига не будут делать, или хуже – натворят брака, других позаражают, и всё лишь бы денег больше дали. Нет уж! Заболел – иди к врачу. На крайняк, пей левофлоксацин по инструкции, и излечишься».
Надежда
Петрович сказал, что идея крутая, а вообще живые корабли сейчас модно снимать в кино.
Мой Бог был из стали
Петрович недоумевает: если это был конвейер, то кто давал роботам такую крутую прошивку до окончательной сборки и зачем?
Ким
Петрович рассказал, что в его бригаде один молодой парень силой мысли постоянно отправлялся в иные миры и там чего-то делал. Может, трубы прокладывал или унитазы чинил, сложно сказать. Чем это закончилось, тоже неизвестно, потому что в конце он перешёл на совсем тяжёлые наркотики и его пришлось уволить.
Слуга
Петрович говорит, что без того, что же случилось с семьёй и кто собеседник робота, они не может понять, что же произошло в рассказе.
Veritas
Петрович морщится и недоумевает: куда смотрит полиция?
Памятник (2)
Петрович уверяет, что сколько со стариком не говори, ему всё мало. А иной раз попадаются такие старики, что не запоминают историй, порой даже собеседника не помнят и потому требуют рассказывать им одно и то же снова и снова. Если у них ещё какая-нибудь ложная память – всё, пиши пропало.
Ванечка
Петрович говорит, что как-то пробовал считать рассказы про реинкарнацию через роды, но на третьей сотне сбился.
Тупик
Петрович присоединяется. Хотя нынешний мэр ничего так, даром что коммунист.
Лазарь
«Да это потому, что вся память у него утрачена», — говорит очевидные вещи Петрович. И добавляет, что, похоже, действительно лучше было отправить мужика на тот свет. Толку с него всё равно никакого.
Печаль альпиниста
Петрович отмечает: эмансипация достигла таких успехов, что по результатам замеров длиннее в этот раз оказался у женщины.
Карма
«А если поймёшь, что сансара – нирвана, то всяка печаль пройдёт», — вспоминает известную песню Петрович.
Дороги, что мы выбираем
«Да уж, — заметил Петрович, — главное – у кого ружьё».
И был Он первым
«А кто, в этом случае, назвал Землю Землёй? Неужели робот?» — иронизирует Петрович.
Просьба
Петрович считает, что задача андроида – дождаться естественной смерти людей на корабле, а после красиво взорваться в космосе. Ибо три закона робототехники.
Вопрос
«А мог бы без лишнего пафоса взять и повеситься. И, кстати, дешевле», — прокомментировал Петрович.
Пятая юга
Петрович о герое: «По-моему, он дебил».
В приемной Бога
Петрович сообщает, что трёхлетние люди так, как герой рассказа, не говорят. Но пускай ему специально подкручивают разум и возраст к моменту, когда можно принимать решения…
Он всегда был первым... (В порядке общей очереди)
Петрович прочитал про собеседование на должность в рай и искренне посмеялся.
В пещере
«Так это же Платон!» — узнаёт Петрович известную аллегорию.
На равных
«Да, а потом нам как вломят, как затребуют контрибуций, — сокрушается Петрович. – Незнание закона не освобождает от ответственности, так же вы говорите?»
И он был первым
Петрович замечает, что когда-то человека грызли блохи и клопы, оставляя отметины. Конечно, люди всё равно жили в клоповниках, работали вместе, пили вместе, воевали, но никогда насекомые им не поклонялись. Хотя… Хотя они, возможно, просто этого не знают.
Тишина
Петрович считает, что лучше соседский шум бытия, чем густое молчание смерти. Видимо, водочка хорошо зашла.
(Не)видно!
Петрович улыбнулся оригинальной интерпретации известной сказки.
Жертва
Петрович решил, что автор до конца сомневался, про кого же будет писать свой рассказ, поэтому так и получилось.
Ужин
«Мде», — сказал Петрович. И рассказал историю из детства, как соседский пацан воровал по домам, чтобы накормить братьев и сестру, потому что родители до того упивались, что им было ни до чего. По ходу, они не всех детей знали в лицо, не то что кормить.
Роковой день
«Вот же как, — сокрушается Петрович. – Посмотри, на, вот: «Я быстро развернулся и направилась к выходу». Так ему, чтобы выжить, пришлось пол сменить!» — и советует обязательно включать рассказ в топ. Я протестую.
Секунда после полуночи
Петровичу надоели апокалиптические эпидемии, он так и сказал. Правда, другими словами.
Первый и последний
Петрович думает, что судьба показана жестокой, но справедливой. Одно слово – женщина.
Бремя первых
Петрович предложил поискать на Луне кости Мюнхгаузена, потому что пушек на Луне не было.
Ждущая тебя тьма
«Э, а я-то причём?» — недоумевает Петрович.
Если не мы, то кто?
Петрович негодует, что образ зла ему так и не показали.
Шагающий завод
Петрович говорит, что, конечно, можно было попытаться набить себе цену, но по факту, выбора-то у него не было.
Сын
Петрович сказал, что идея, конечно, неплохая, но вот пафос всё испортил. Ну не верит он в декларации, которые друг другу читают собеседники. Уж лучше бы матом крыли.