/ Осторожно, спойлеры! /
Однажды утром Ирина Петровна, психиатр из небольшого провинциального городка, проснувшись, вышла из своего полуподвала на улицу и обомлела. Вокруг неё творилось нечто непонятное. Почти все горожане превратились в подобие зомби. Что произошло и как выжить в этом кошмаре? А ведь на ней еще и лежит ответственность за сына ее погибшего возлюбленного, паренька-подростка, затерявшегося среди живых трупов.
Роман Елены Арифуллиной "Последние станут первыми" отчасти напоминает первую книгу писательницы "Взгляд сквозь пальцы" (это произведение даже вскользь упоминается в тексте, становясь определенного рода интертекстуальной отсылкой). Возможно, потому что героини обоих романов по профессии медики-психиатры. Правда, во "Взгляде..." профессиональные вопросы не играют самодовлеющего значения для сюжета. А вот в "Последних..." это становится основой конфликта. Показаны будни провинциального врача, ведущего приемы, проводящего обходы пациентов на дому. Наблюдения над человеческой природой (в первую очередь, психикой) позволяют героине делать выводы, примерять/сопоставлять судьбы больных со своей собственной судьбой.
Снова мы видим, мягко говоря, неустроенную в жизни женщину. Это уже стало фирменной фишкой Арифуллиной. В отличие от большинства своих коллег по перу она не пишет "розовые сопли", проведя героиню через испытания, не приводит её к счастливому финалу в объятиях мускулистого красавца. Да, чуточку счастья и радости Ирине таки отмеряно. Но большая часть всего этого, увы, в прошлом, а впереди тихая (наверное, таки не совсем) пора увядания. Понятное дело, что охотниц на такое чтение немного, равно как и толпы издателей не торопятся опубликовать эту превосходную по замыслу и исполнению прозу.
На этот раз автор обошлась без исторических экскурсов (а жаль, это у неё неплохо получается). Ретроспекции, повествующие о детстве, юности и зрелой поре Ирины, не в счет. "Изюминка" романа в том, что писательница предприняла небезуспешную попытку соединить жанр психологического романа с научно-фантастическим. Объяснения феномена произошедшего в городке лежат в области научно-технических экспериментов с облучением. Люди становятся куклами в руках как равнодушных ко всему исследователей, так и созданных в результате экспериментов "сверхчеловекам". В этом плане следует заметить, что выпукло и подробно выписаны как герои, так и второстепенные персонажи, о каждом из которых можно, выражаясь словами Гегеля, сказать "этот" (суть реализма, согласно Энгельсу).
Необычная книга с прекрасно воссозданой атмосферой иррационального ужаса, что отчасти сближает книгу Арифуллиной с некоторыми произведениями Стивена Кинга. А еще здесь отчетливо звучат трубы ангелов, возвещающих о начале апокалипсиса. Так что роман "Последние станут первыми" можно назвать не пост, а предапокалипсисом. Несмотря на позиционируемый автором агностицизм, произведение буквально пропитано библейским духом. Как раз апокалиптикой, предчувствием Страшного Суда, темой страданий, как искупления вины за чьи-то грехи, праведности ложной и истинной. Героиня представляется некоей женской ипостасью многострадального Иова. Только вот Господь, отобрав у нее почти все, взамен дал только мальчишку да собаку (хотя для счастья ей и того хватает).
http://andrejchernecov.livejournal.com/32...
Заметки на полях
/ Хорошая проза /
Значит, поставленная автором цель достигнута.
/ Роман самодостаточен. Добавлять — только портить. /
Я того же мнения.
/ Жаль, пока не издано /
Мне тоже ) Но роман закончен только два месяца назад.
/ произведение буквально пропитано библейским духом /
Я бы уточнила: духом Ветхого Завета, где Бог устами пророка Наума называет себя ревнителем и мстителем («Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе...»)
/ темой страданий, как искупления вины за чьи-то грехи /
Героиня так не считает. Для неё страдания — участь, выпавшая по воле слепого случая, «просто так». Именно здесь истоки её стоического мужества.
/ эту превосходную по замыслу и исполнению прозу /
Спасибо на добром слове.
цитировать
